– А как же моя сестра? – воскликнула она. – Вы знаете, как она мне дорога. Знать, какому риску она подвергается, и не предупредить меня… – У неё дрогнул голос. – Я верила вам.
Сент-Джон сжал руку жены. Этот успокаивающий жест больно ранил Саймона. Из всех существовавших на свете женщин Мария была дорога ему, как Никто.
– Я хотел помочь вам найти ее и отправить в безопасное место, – сказал Саймон, – а сам собирался остаться с Монтойей, чтобы закончить это дело.
Мария гневно прищурилась. Она пылала гневом, совсем не подходящим для ее девического образа, создаваемого изящным платьем в цветочек.
– Вы должны были сказать мне, Саймон. Если бы я знала, я бы вышла из этой ситуации совсем по-другому.
– Да, – согласился он. – Вы бы разослали на ее поиски дюжины людей, что насторожило бы Картленда, и подвергли ее еще большему риску.
– Вы этого не знаете! – возразила она.
– Я знаю Картленда. Он работал на меня. Я знаю, на что он способен. Поиски пропавших людей и вещей – его сильная сторона. Только простака могут не заинтересовать прислужники, рыскающие по деревням, а Картленд далеко не так прост.
Хрипловатый голос пирата нарушил затянувшееся напряженное молчание.
– А какова ваша роль, мадемуазель Руссо?
Лизетта небрежно помахала рукой.
– Я судья.
– И если надо, то и палач, – проворчал Саймон. Сент-Джон поднял бровь.
– Интересно.
Мария оттолкнула стул и встала. Встали и Саймон с Сент-Джоном.
– Я потеряла здесь много времени, – заявила она. – Я должна найти Амелию раньше, чем это сделают другие.
– Позвольте мне поехать с вами, – попросил Саймон. – Я могу помочь.
– Вы уже достаточно помогли, спасибо.
– Лизетта глубокой ночью видела трех всадников, обращавшихся с расспросами к хозяину, – мрачно сообщил Саймон. – Вам нужна любая помощь, какую вы только сможете найти. Благополучие Амелии – ваша забота, но Картленд и Монтойя – моя.
– И моя, – вставила Лизетта. – Я не понимаю, почему мы не свяжемся с человеком, на которого вы работали здесь, в Англии. Он, кажется, мог бы стать ценным беспристрастным информатором.
– У Сент-Джона наверняка есть более надежная сеть осведомителей, – возразил Саймон. – И ее быстрее можно привести в действие.
– Мария. – Сент-Джон обнял ее за талию. – Куинн знает Монтойю в лицо. А мы нет. Без него мы будем слепы.
Она снова посмотрела на Саймона:
– Почему Монтойя носит маску?
Стараясь сохранить равнодушное выражение, Саймон воспользовался объяснением, которое дал ему Колин.
– Он был в маске на маскараде. Потом надел ее, чтобы мисс Бенбридж было труднее выследить его. Граф не хотел подвергать ее опасности. Он беспокоится о ней.
– У нас есть еще одно затруднение, – сказал пират. Глаза всех присутствовавших устремились на него. – Вслед за нами может приехать лорд Уэр.
– Вы шутите! – воскликнула Мария.
– А кто этот лорд Уэр? – спросила Лизетта.
– Черт бы его побрал, – проворчал Саймон. – Нам только не хватало оскорбленного пэра.
– Он просил меня взять его с собой, – сердито сказал Сент-Джон. – Но отъезд слуги Куинна не оставлял нам времени для ожидания. Уэр спросил, в каком направлении мы поедем, и хотя у меня была слабая надежда, что он передумает, он упрямее, чем другие люди такого же высокого положения.
Мария решительно сказала:
– Тем более нам надо поскорее ехать дальше.
– Я отослал городскую карету в Лондон, – сказал пират. – Пьетро, пока мы здесь разговариваем, нагружает дорожную карету. Мы поедем быстрее.
Саймон, к сожалению, не поменял экипаж. И его покрытый синяками зад вынужден был снова страдать.
Рассвет освещал им дорогу, они спешили к Ридингу.
Как только раздался стук в дверь ее комнаты, Амелия бросилась открывать.
– Тим! – воскликнула она, не слишком обрадованная появлением великана. Наверное, он считал, что им пора ехать, значит, ей придется объяснить ему все о Монтойе и ее вчерашнем обмане.
Он лишь взглянул на ее растрепанные волосы и небрежно накинутую одежду и выругался с такой злобой, что она поморщилась.
– Вчера вы солгали мне! – упрекнул он, проталкиваясь в комнату.
Амелия растерялась. Как он узнал? Затем она увидела то, что он держал в руке, и ответ на вопрос стал излишним.
– Дай посмотреть, – сказала она с сильно бьющимся сердцем, не зная, как это понимать. Тим держал в руке маску. Как? Почему?
Тим долго и пристально посмотрел на нее, а затем протянул ей маску и записку.
«Любовь моя, маска у тебя. Когда мы увидимся в следующий раз, ты увидишь меня без маски. Твой покорный слуга. М.».
Неожиданно поняв, что Монтойя мог сбежать после того как она ушла, Амелия почувствовала боль.
– Боже милостивый, – ахнула она, прижимая к груди маску. – Он уехал?
Тим покачал головой:
– Он ждет вас внизу.
– Я должна пойти к нему.
Амелия бросилась к нетронутой кровати, на которой лежали приготовленные корсет и нижние юбки. Монтойя спешил и одел ее кое-как. Страх, что ее застанут в его комнате, заставлял его торопиться. Амелия рассчитывала попросить горничную помочь ей одеться, но, пожалуй, Тим сможет справиться сам.
– Я думаю, вам надо подождать приезда Сент-Джона, – сказал Тим. – Он уже в пути.
– Нет, – возразила она, на минуту остановившись. Время, проведенное с Монтойей, было слишком дорого. Кроме того, присутствие сестры и зятя только еще больше смутит ее. – Я должна поговорить с ним наедине.
– Вы уже были с ним наедине, – рявкнул он, бросив многозначительный взгляд на нетронутую кровать. – Сент-Джон оторвет мне за это голову. Не стоит еще больше злить его.
– Ты не понимаешь. Я должна увидеть лицо Монтойи. – Она протянула великану дрожавшую руку.
Сжав челюсти и кулаки, он долго смотрел на нее.
– Минуту назад я восхищался, как быстро он вычислил меня. А сейчас готов разорвать его на куски. Он не должен был прикасаться к вам.
– Это я хотела, – со слезами на глазах сказала она. – Я заставила его. Я думала только о своих желаниях.
Совсем так поступил бы и ее отец, будь он проклят. И будь проклята его кровь, запятнавшая ее. Все вокруг было в страшном беспорядке, потому что Амелия думала только о себе.
– Не плачьте! – с несчастным видом попросил Тим.
Он расстроился, и в этом тоже была ее вина. Она должна каким-то образом все исправить. Началось все с Монтойи, да, это с него началось погружение в безумство.
– Я должна увидеть его до того, как они приедут. – Она сбросила незастегнутое платье, влезла в корсет и подставила Тиму спину. – Помоги мне одеться.
Тим что-то пробормотал, подходя к ней, и по его сердитому виду она решила, что ей повезло не расслышать его слов.
– Думаю, я все-таки женюсь на Саре, – проворчал он, затягивая корсет так сильно, что Амелия чуть не задохнулась. – Я слишком стар для таких молодых девушек, как вы.
Хватая воздух, она ударила его, показывая, что надо сделать. Тим нахмурился, затем, видимо, заметил, что она вот-вот упадет в обморок, и догадался почему. Он пробормотал извинение и ослабил шнуровку.
– Надеюсь, вы счастливы, – сердито сказал Тим. – Вы загнали меня к алтарю.
Амелия натянула на себя нижние юбки. Когда Тим завязал их, она подняла с пола платье и просунула руки в рукава.
Толстые пальцы Тима трудились над крохотными пуговками застежки.
– Я люблю тебя. – Амелия посмотрела на него через плечо. – Не знаю, говорила ли я тебе об этом, но это правда. Ты хороший человек.
Тим покраснел.
– Ему лучше жениться на вас, если вы этого хотите, – пробурчал он, не отрываясь от работы. – Иначе я свяжу его и выпотрошу как рыбу.
Это было своего рода предложение о мире, и Амелия с благодарностью приняла его.