Теперь он был на ней и над ней, вошел в нее и наполнил до краев. Он оперся на локти и смотрел ей в лицо, в этот момент он полностью владел ею, она стала его безраздельной собственностью. Покрытое потом, его тело сияло, она ощущала под пальцами рук его кожу, напоминавшую скользящий шелк. Они слились воедино, и это было прекрасно. Она хотела бы остаться в таком состоянии навсегда.
Первое же его требовательное движение рассеяло это желание. В ответ ему губы инстинктивно раскрылись, руки и нога обвились вокруг его тела, все ее существо жаждало такого господства. Она принадлежала этому мужчине безраздельно. И она никого не хотела, кроме него.
Кульминация наступила одновременно у обоих. Закинув назад голову, с искаженным лицом, Терье несколько секунд оставался неподвижным, прежде чем рухнул на нее, уткнувшись лицом ей в плечо. Кирстен обессиленно лежала под ним и радовалась его тяжести, его беззащитности. В эти несколько секунд он принадлежал только ей.
— Нам надо многое сделать сегодня, — пробормотал он минуту или две спустя. — До нашего отъезда в пятницу у меня больше не будет времени.
— Я и не ждала этого, — возразила Кирстен, подавляя желание сообщить ему, что она готова хоть весь день провести с ним здесь. — Я могу найти множество занятий.
— Не сомневаюсь в этом. — Он резко поднялся, отодвинулся от нее, потянулся за полотенцем и снова обмотал его вокруг бедер. Терье даже не взглянул на нее. — Тебе необходимо время, чтобы высушить волосы. Буду ждать тебя внизу через час.
Она, не протестуя, позволила ему уйти. На этот раз он получил от нее все, что хотел. Вероятно, это последний раз до их отъезда, когда они могли быть вдвоем, опустошенно подумала Кирстен. Она не могла войти в его спальню, и вряд ли он придет к ней. Если попытаться убедить ее родителей, что они оба безумно влюблены друг в друга, — а это единственное, что ее мать могла бы принять и понять, — тогда им нужно как-то проявить свою влюбленность. А если Терье останется в Англии на уик-энд, то спектакль придется разыгрывать целых два дня. В собственных способностях она сомневалась даже больше, чем в его.
Холодный душ вернул к жизни тело, но не поднял настроения. Солнечное утро перешло в теплый солнечный день, и Кирстен решила, что для такой погоды шорты вполне подходящая одежда. Если Терье задумал что-то, где понадобится более строгий туалет, то ведь она всегда может подняться к себе и переодеться.
Когда она спустилась вниз, то обнаружила, что на нем такие же белые шорты, как и у нее, и голубая майка, почти сливающаяся с глазами.
— Великие умы думают одинаково, — пошутила она, твердо решив делать все, что он предложит, и максимально воспользоваться предстоящим днем. — Куда мы отправимся?
— Я договорился встретиться на берегу с друзьями, — объяснил он. — Новости распространяются быстро, и я предпочитаю, чтобы они услышали их из первых уст.
— И как ты хочешь разыграть это? — спросила Кирстен и увидела усмешку на его губах.
— Быть предельно естественным, — с иронией ответил он. — Они не ждут от нас никаких доказательств.
— А моя мать будет ждать, — воспользовавшись случаем, сказала она. — Хотя бы нежности.
— Мы дадим ей эти доказательства. Это не очень трудно. Изредка подержаться за руки. Нежные взгляды. Поцелуй украдкой, когда предполагается, что никто не видит. Разве истинная любовь не так проявляется?
— Не знаю, — хрипло буркнула она и отвернулась. — Если хочешь, я готова ехать.
Берген жил такой же деловой жизнью, как и накануне, с множеством туристов и кафе, клубов и ресторанов. Терье припарковал машину в боковой улице, отделенной от залива двумя кварталами.
На узкой полоске берега, зажатой между двумя пирсами, размещалось кафе на открытом воздухе. На первый взгляд все столики казались занятыми, но кто-то из середины рядов позвал Терье по имени и помахал рукой.
Когда они пробирались к столу, Кирстен приклеила улыбку, надеясь, что таким образом продемонстрирует свою влюбленность. За столом сидели четыре человека, и среди них только одна женщина. Она лет на пять-шесть старше меня, решила Кирстен. Женщина разглядывала ее с типичной для своего пола дотошностью. Когда Терье представлял сидевших за столом, Кирстен запомнила только имя женщины и то, что она замужем за одним из мужчин.
— Кирстен, моя кузина из Англии, — закончил Терье процедуру знакомства и спокойно добавил: — И скоро будет моей женой.
Реакцию нетрудно было предугадать, особенно когда до них дошло, что она еще не прожила в Бергене и недели. Кирстен и сама не могла поверить этому. Ей казалось, что прошла целая жизнь с тех пор, как она сошла с парома и ступила на норвежскую землю.
Она догадалась, что мужчины, которые были примерно того же возраста, что и Терье, — его компаньоны по пешим походам и горным восхождениям. Они так же, как и он, излучали силу и здоровье и легко находили общий язык.
— Вы тоже взбираетесь на скалы? — спросила Кирстен у Бенты, когда мужчины перешли на норвежский. — Или это чисто мужское хобби?
— Обычно я всегда вместе с ними поднималась в горы. Но теперь у нас двое детей и нет свободных уик-эндов. А вы тоже этим увлечены?
— Нет, — покачала головой Кирстен. — Я никогда не видела смысла в том, чтобы карабкаться в горы только ради того, чтобы потом спуститься вниз.
Это вызов, — запротестовала Бента. — Чувство удовлетворения оттого, что ты достиг вершины, трудно передать словами. В жизни всего несколько таких прекрасных моментов!