Генри со стоном притянул ее к себе и, отвечая на вызов, поцеловал ее со всей страстью, нежностью и нетерпением, которые накопились в нем за этот месяц. Прежде чем Люси смогла понять, что происходит, он скинул камзол и, бросив его на землю, склонился к ней, а она изогнула спину, откинула голову и прижалась к нему так крепко, как только могла.
– Люси, моя Люси! – прошептал Генри. Почувствовав его дыхание на своей коже, она, уже не стесняясь, стала ласкать его тело, руки, шею. Хотя Люси понимала, что это дурно и даже опасно, она уже не могла остановиться.
Внезапно Генри отпрянул и, задыхаясь, произнес:
– Нет, Люси, только не здесь.
Внезапное прозрение обдало Люси жаром, и она, оттолкнув маркиза, попыталась сесть.
– Ты прав, мы не должны: скоро обед, и мне нужно поскорее вернуться.
Генри схватился руками за голову.
– Все верно – нам нужно вернуться, пока кто-нибудь не отправился тебя искать. Господи, Люси, прости меня – я просто не могу себя контролировать, когда ты рядом. Давай я тебе помогу.
Генри предложил Люси руку, и она, с трудом поднявшись, слегка качнулась и прильнула к нему.
– Наверное, будет лучше, если мы приедем порознь. Почему бы вам не отправиться прямо сейчас, а я чуть задержусь и приведу себя в порядок? Мы увидимся за обедом.
– Хорошо, пусть будет по-вашему. – Генри загадочно улыбнулся. – Уверен, моя сестра уже позаботилась, чтобы мы сидели рядом за столом. – Он наклонился и поцеловал Люси в щеку. – До встречи, дорогая.
Глядя на то, как маркиз садится на коня, Люси не могла не восхищаться его идеально сложенным телом и ловкими движениями. Она провожала Генри взглядом до тех пор, пока всадник вместе с конем не превратились в едва заметную точку на горизонте. Затем, взяв букет, она села на Грома и поскакала следом.
Подъехав к конюшне, Люси спешилась и отвела коня в стойло.
– Ну как он вам, мисс? – спросил слуга, принимая у нее поводья.
– Просто чудесно, спасибо.
– Мисс Аббингтон...
– Да.
– Мне, конечно, неловко спрашивать, но говорят, что вы... э-э... лечите животных. Не могли бы вы помочь мне и посмотреть Олредера – конь повздорил со своим соседом по конюшне и, кажется, сильно ударился головой.
– Ну конечно, я вам помогу. – положила на землю букет, стянула перчатки и отправилась следом за конюхом.
– Понимаете, миледи, главный конюх уже несколько дней болеет, и я просто не знаю, что делать: Олредер не ест уже два дня. Что-то с ним не так, но на колики не похоже. – Помощник конюха огорченно покачал головой.
– Давайте я взгляну. – Люси подошла к коню и потрогала его нос.
Несколько минут она гладила коня по гриве, а затем, раздвинув большие мягкие губы, заглянула ему в рот.
– Это не колики, вы совершенно правы. Это зуб. Эмаль треснула, и бедняге больно жевать. Мне придется вытащить зуб.
– Вытащить? Неужели вы будете это делать сами, мисс?
Люси засмеялась:
– Конечно, сама. Только сперва мне придется сходить в дом и взять кое-какие принадлежности. Я скоро вернусь.
Люси поспешно направилась к дому, даже не заметив, что букет и перчатки так и остались лежать на земле.
Поднимаясь по лестнице, Генри не мог скрыть улыбку, он надеялся, что еще успеет до обеда пропустить стаканчик шерри с Фредериком. Миновав комнату отдыха и уже почти дойдя до кабинета, он услышал, как кто-то упомянул имя мисс Аббингтон.
– Да что вы, леди Шарлотта, этого просто не может быть, – возбужденно проговорил женский голос. – Как вы сказали – звериный лекарь?
– Да-да, именно так. Понятия не имею, зачем леди Уортингтон пригласила столь подозрительную особу в нашу компанию.
Кажется, леди Шарлотта и в самом деле изо всех сил пытается унизить мисс Аббингтон, с раздражением подумал Генри. Невольно сжав кулаки, он подошел ближе к кабинету, чтобы лучше расслышать, что там происходит.
– И она действительно вырвала зуб у лошади?
– Я про это и говорю, – продолжала возмущаться Шарлотта. – Я сама видела, как она, эта замарашка, шла по двору в грязном платье и без перчаток. Это просто позор. Мистер Эйвондейл говорит, что видел ее сегодня днем верхом в платье, которое ветер задирал до самых ушей! Бедные Роузморы. Представляю, как это унизительно – принимать подобных гостей. Видимо, у лорда Роузмора чересчур уж щедрая душа...
– Определенно она совсем не леди.
– Я сразу поняла это – еще когда в первый раз увидела ее, – сказала леди Шарлотта. – Она абсолютно не вписывается в нормальное общество.
Дальше слушать этот вздор Генри был просто не в силах – он решительно вошел в комнату, при этом лицо его пылало гневом.
– Это ты, Шарлотта, не вписываешься в общество. И если ты не будешь придерживать свой язычок в доме моей сестры, мне придется за ухо вывести тебя отсюда.
– Ах, это вы, лорд Мэндвилл! – воскликнула компаньонка Шарлотты мисс Меррилл. – Прошу нас простить! Я и не думала, что вы можете услышать наш разговор. Тем не менее вы же не станете настаивать на том, чтобы мы притворялись и считали эту девушку леди.
Однако Генри даже не повернул голову в ее сторону. Выставив вперед указательный палец, он угрожающе произнес:
– Посмотри на себя, Шарлотта! Мисс Аббингтон в десять раз больше похожа на настоящую леди, чем ты. И я попросил бы никогда не говорить о ней ничего подобного, иначе...
– Иначе, лорд Мэндвилл? Неужели вы мне угрожаете? Одного я не могу понять – почему мужчина с вашим положением защищает эту странную особу...
Генри придвинулся ближе к Шарлотте:
– Не сомневаюсь, что не можешь, – ты просто недостаточно умна для этого.
Круто повернувшись, маркиз вышел из комнаты, боясь, что если задержится еще хоть на минуту, то может не сдержаться и ударить леди Хортингтон. Войдя в кабинет Фредерика, Генри налил себе бокал бренди.
Черт бы ее побрал!
Разумеется, во всем виновата его мать – это она пригласила Шарлотту вопреки желанию Элеанор. До сих пор Генри удавалось избегать общества матери, но он знал, что ему все же придется встретиться с ней за обедом. Теперь он лишь надеялся, что Элеанор догадается посадить их как можно дальше друг от друга, иначе...
Услышав голоса гостей, Генри поставил бокал на стол и неохотно отправился в столовую.
Несколько часов спустя маркиз уже сидел в своей комнате, уютно расположившись в кожаном кресле; сердце его пело, на лице сияла улыбка. Ужин прошел гораздо лучше, чем он ожидал. Леди Шарлотта так и не пришла, пожаловавшись на головную боль, а мать сидела столь далеко от него, что Генри даже не видел ее. Занимая самое высокое положение среди присутствующих, маркиз был приглашен в столовую первым, и сестра попросила его сопровождать Люси. Любезно предложив Люси руку, Генри повел ее к богато накрытому столу. Мисс Аббингтон, без сомнения, была здесь самой красивой женщиной, и все мужчины в зале с завистью смотрели на него.
Генри не переставала поражать способность Люси меняться. Не более двух часов назад он видел ее в белом платье, в котором она выглядела девственно невинной... Однако сейчас о невинности не было и речи.
Васильково-синий шелк подчеркивал каждый изгиб ее прекрасного тела, глубокое декольте открывало полную грудь, а забранные наверх волосы волнами спадали на плечи. Все то время, пока гости рассаживались за столом, Генри не мог отвести от Люси глаз, и хотя дальнейший разговор за ужином представлялся ему более чем интересным, все его внимание сосредоточивалось именно на ней. Генри чувствовал неподдельную гордость от того, что Люси бесстрашно отвечала на все неодобрительные отзывы в ее адрес.
– Мисс Аббингтон, – внезапно произнес мистер Эйвондейл, – до меня дошли некие нелепые слухи, будто вы сегодня днем выдергивали лошади зуб в конюшнях Уортингтонов. Забавно, не правда ли?
Все сидящие за столом мгновенно повернули головы в сторону Люси.