— Ваня! Танк! — раздался вдруг неистовый крик заряжающего.
Обернувшись, Быков увидел совсем рядом от себя надвигающуюся стальную глыбу. Он даже почувствовал, как дыхнуло от нее жаром, и ясно представил прищуренный взгляд механика-водителя.
Он ничего еще не успел предпринять, как кто-то из бронебойщиков, израсходовав боеприпасы, бросился с гранатой к танку. С кошачьей ловкостью побежал он, петляя, навстречу лязгавшей стальными челюстями бронированной махине, замахнулся, бросил гранату. Раздался взрыв и, словно удивившись такой неслыханной дерзости, чудовище, качнув башней и клюнув стволом, остановилось. В следующее мгновение, поперхнувшись дымом, оно издало звук, напомнивший шумный выдох, и замерло. Из-под его днища выползал вздрагивающий язык пламени.
Более часа шел бой. Кончились боеприпасы, выпущен последний снаряд по врагу… Батарея замолкла. Залегшая было гитлеровская пехота, словно волчья стая, горланя и беспорядочно стреляя, бросилась на батарейцев.
Артиллеристы встретили их автоматным огнем. Быков почувствовал, как что-то горячее ударило в плечо, и он с трудом удержал в руке пистолет. Силы были неравными, и гитлеровцам удалось окружить горстку храбрецов. Гвардейцам угрожал плен.
— Ребята, не бойтесь смерти, если хотите жить, — крикнул Быков. — В атаку! За Родину!
Он упал на высоте, где зеленела трава и безмятежно цвинькала пичуга, перекликаясь со звонким кузнечиком.
Не успел узнать Быков, что гвардейцы его корпуса, вместе с другими соединениями собрав все силы и перегруппировавшись, разгромили части танковой и трех пехотных дивизий гитлеровцев.
Не узнал Быков и того, что на место его последнего боя придет Родимцев, что вся земля здесь от металла и тротила изъедена, будто десятка два бульдозеров танцевало свою неуклюжую пляску, что от пуль и осколков взлохматились соседние колхозные постройки, что даже березы иссечены черными ранами, не узнал, что пришли сюда вместе со своим генералом гвардейцы и отдали последние боевые почести майору Быкову. Троекратный салют над могилой отважного артиллериста словно расколол это августовское утро сорок третьего года.
Операция по окружению и уничтожению Томаровско-Борисовской группировки противника, проведенная корпусом Родимцева вместе с воинами генерала Чистякова, была успешно завершена.
Своими результатами, размахом, сложностью обстановки и большой протяженностью во времени и пространстве это сражение выделялось на фоне других операций, проведенных корпусом в течение месяца, потребовало от бойцов, офицеров и генералов полного напряжения сил, широкого применения инициативы, умения тактически грамотно использовать все рода войск и искусно применять маневр.
Гвардейцы покидали эти священные для каждого из них места, чтобы снова вступить в бой. Их ждал Харьков.
10
Август сорок третьего года на просторах левобережной Украины был сухим и знойным. Тучи пыли и дыма висели над полями и долинами, над дорогами и холмами, по которым нескончаемыми вереницами дни и ночи двигались бесконечные колонны войск.
Войска пятой гвардейской армии генерала Жадова, преследуя противника, вели напряженные бои. Гитлеровцы упорно сопротивлялись. Их танковые части, поддерживаемые авиацией, шли в контратаки, и некоторые населенные пункты переходили из рук в руки по нескольку раз. Трудность заключалась в том, что танковая армия генерала Катукова, действуя впереди корпуса Родимцева на узком фронте, стремилась как можно быстрее выйти на главную магистраль и перерезать дорогу, идущую из Харькова на Полтаву, и поэтому стрелковые части вынуждены были своими силами отбивать танковые атаки противника.
Родимцев получил приказ выйти к Богодухову, захватить рубеж Александровка — Ольшаны, прочно закрепиться, подтянуть артиллерию и организовать сильную противотанковую оборону. Командир корпуса догадывался, что назрел сильный контрудар противника.
Естественно, после действий за Томаровку, Борисовку и Головчино войска корпуса были разбросаны. Отдельные части дрались с противником самостоятельно и на большом удалении от штабов соединений. Зачастую многим полкам приходилось приспосабливаться к местности, принимать бои в соответствии с обстановкой, а не по плану.