Управлять в такой обстановке войсками Родимцеву было нелегко. Свои-то части порой не сразу разыщешь, а тут вдруг корпусу оперативно подчинили 42-ю дивизию генерала Боброва. Двое суток где-то марширует, дерется эта дивизия, а связаться Родимцев с ней не может. Решил ехать сам ее разыскивать. На двух машинах, прихватив с собой начальника разведки майора Василенко, офицера из оперативного отдела и адъютанта, выехали они на розыски дивизии. По дороге на Белгород около одного из курганов случайно наткнулись на командира полка майора Сикачика.
Командир доложил, что его полк входит в состав 42-й дивизии и подразделения ведут бои по очистке от немцев населенных пунктов Красный Октябрь, Широкино и Араповка.
— Связь с командиром дивизии имеете? — спросил Родимцев.
— Только по радио.
— Можете связаться с генералом Бобровым?
— Так точно, могу.
Тут же майор приказал радисту связаться с комдивом.
Но не прошло и двух минут, как начальник разведки Василенко доложил:
— Рация вторые сутки без питания, ни о какой связи речи быть не может.
Майор Сикачик стал оправдываться, настойчиво объяснять, что все было в порядке и батареи сели только сегодня утром. Доказывал, что поддерживает надежную связь с батальонами, постоянно выезжая на передовую.
Не понравилось Родимцеву это затянувшееся объяснение.
— Садитесь, поедем в батальоны, — предложил генерал командиру полка.
Самым близким населенным пунктом, где, по докладу майора, его бойцы «занимались очисткой от немцев», была деревня Араповка. Вот туда-то они и отправились. Впереди на «виллисе» командир полка с разведчиком корпуса, за ними Родимцев с адъютантом. Выехали из леса, свернули на полевую дорожку и кратчайшим путем попали в Бессоновку, что на пути в Араповку. Тишина поразила всех. В Бессоновке ни единой души: ни немцев, ни наших. Прислушались. В близлежащей Араповке тоже не слышно никакой стрельбы. Быстро проехали Араповку, хутор Широкий и помчались на Красный Октябрь. Здесь их встретили местные жители, рассказали, что накануне в селе были наши танкисты. И хотя эти села не входили в полосу действий корпуса Родимцева, он не на шутку разозлился на халатность, неосведомленность командира о своих частях, считал это преступлением.
Майора Сикачика он видел впервые и судить о его боевых качествах ему было трудно. Но одно то, что тот растерял подразделения полка, говорило о многом. Не ожидая здесь ничего хорошего и понимая, что генерала Боброва ему не найти, Родимцев решил возвращаться в штаб. Из Красного Октября повернули обратно по грейдерной дороге до Орловки, надеясь проселочными дорогами проскочить в Поддубное, где располагался штаб корпуса. Но не доезжая с полкилометра до села Коминтерн, Родимцев и его офицеры услышали редкие орудийные выстрелы. Неожиданно сзади, метрах в ста за машиной генерала, разорвался снаряд. Через секунду перед первой машиной просвистела пулеметная очередь. «Виллис» резко свернул влево и заглох. Начальник разведки, офицер из оперативного отдела и радист выскочили из машины в обочину, ползком двинулись в сторону остановившейся машины генерала. Шофер Родимцева, забрав офицеров, быстро сдал назад и через двести метров остановился в ближайшем укрытии. Начальник разведки доложил, что разглядел впереди справа бронетранспортер и легкий танк гитлеровцев, которые их обстреляли. Несдобровать бы комкору и его спутникам, неожиданно наскочившим на отступающую группу фрицев, если бы не подоспевшие наши подразделения. Гитлеровцы сделали еще один орудийный выстрел, дали пулеметную очередь и убрались восвояси.
Убедившись, что немцы ушли, Родимцев приказал шоферу «что есть мочи» лететь в штаб. Но в Поддубном его уже не оказалось. Генерала встретил только начальник оперативного отдела. Он доложил, что штаб срочно перебрался на новый КП, и ткнул пальцем на карте в село Цаповка.
На новом командном пункте в Цаповке начальник штаба Самчук доложил рассерженному Родимцеву, что получено боевое распоряжение штаба армии, в котором сообщалось, что противник, подтянув две танковые дивизии, остановил наши части на рубеже Кадница. Корпусу Родимцева было приказано срочно наступать на хутора Зеленый Клин, Ольшаны.
Прочитав боевое распоряжение, Родимцев пришел в недоумение. Еще совсем недавно он говорил по телефону с командующим, который определил и сроки действия корпуса, и расположение штаба, и начало перегруппировки. И вдруг неожиданный приказ переместиться на южную окраину Заброды, начать наступление на день раньше. Но как наступать, если войска не перегруппированы, не подготовлены как следует к боевым действиям? Что же стряслось, если командующий вынужден срочно менять свое решение? Пока Родимцев размышлял, Самчук доложил, что его ждет майор из штаба армии, просит, чтобы ему срочно нанесли на карту новое построение боевого порядка корпуса и расположение дивизионных и полковых командных пунктов.