— Вот, назначены к вам инструкторами, — пробасил Мигель.
На следующий день Павлито прикрепил новоиспеченных инструкторов к учебным группам. И работа закипела. Дела пошли значительно лучше. Поднялось настроение. По вечерам они собирались втроем в небольшом зеленом сквере и мечтали о том, как после войны будут ходить в театр, на корриду, в музеи. Но однажды Франческа долго не шла на «посиделки». Прождали ее несколько часов и уже собирались идти на поиски, как Франческа появилась — растерянная, сердитая, раздраженная. Несколько минут молчали. Девушка тоже не начинала разговора. Она нервно кусала губы, то и дело теребила в руках неизменный черно-красный галстук, потом разгневанно воскликнула:
— Вот подлец, негодяй! Хотел меня купить.
— Да что случилось? — не выдержал Мигель.
Девушка немного помолчала, словно раздумывая; говорить или не говорить, но потом решила все же рассказать о происшедшем.
Это случилось на рассвете. Франческа, как всегда, готовилась к утренним занятиям. Группа ее уже ушла на полигон, а она на несколько минут задержалась на складе, куда привезли новые пулеметы. Неожиданно к ней сзади подошел незнакомый человек, высокого роста, худощавый, с пышной каштановой шевелюрой. Он торопливо оглянулся и, убедившись, что, кроме кладовщика, хлопотавшего в дальнем углу, никого нет, таинственно зашептал девушке на ухо:
— Я только что из Мадрида. Истинные патриоты Испании послали меня сюда.
— Какие патриоты? — рассеянно переспросила незнакомца Франческа.
— Вы анархистка? — вопросом на вопрос ответил высокий человек.
— Да, я анархистка, — гордо вскинула голову девушка.
— Давайте выйдем отсюда, нам могут помешать. — Мужчина галантно взял собеседницу под руку.
Растерявшись, девушка не сопротивлялась и вышла из склада. Они зашли за угол здания и остановились. Убедившись, что за ними никто не следит, худощавый мужчина начал пылкую речь в защиту древних традиций Испании, ее могущества и независимости. Тяжело вздыхая, он принялся сетовать, что сейчас судьба Родины в опасности, что коммунисты хотят воспользоваться моментом и захватить власть в свои руки, что их не интересует судьба Испании. Франческа насторожилась. А тот продолжал приводить «аргументы».
— Вот почему вас, анархистку, и других, в совершенстве овладевших пулеметным делом, держат в тылу, а не посылают на фронт? Ведь там сейчас каждый боец на счету.
Работа в тылу была больным местом девушки, и она так растерялась, что ничего путного не смогла ответить незнакомцу.
— Не знаю, может быть…
— Никаких может. Здесь дело ясное — происки коммунистов. Прикрываясь формированием интернациональных бригад, они отстраняют национальные кадры. Одним словом, коммунистический заговор.
— Что же вы предлагаете? — Кривая ухмылка тощего собеседника насторожила девушку.
— Маленькая услуга, и истинная Испания не забудет вас, — напыщенно промолвил собеседник. — Здесь формируются и обучаются интернациональные бригады. Здесь же они вооружаются. Несколько движений напильником по бойку затвора, и машина выходит из строя. Щелкает, но не стреляет. Выведем из строя партию пулеметов — дискредитируем интербригадовцев.
— Мерзавец, — Франческа закатила такую оплеуху долговязому типу, что тот даже пошатнулся.
— Ну ты, тварь, не распускай руки. — И он угрожающе опустил здоровенную лапу в карман.
К счастью, из склада вышел кладовщик и, щурясь на солнце, стал раскуривать сигарету. Незнакомец приказал девушке молчать. Но та и не думала кричать.
— Я честная анархистка, признающая свободу личности, и не собираюсь быть доносчиком, — высокопарно выдохнула она. — Но с одним уговором; чтобы я тебя здесь больше не видела.
Долговязый испытующе помолчал, потом медленно повернулся и заковылял вихляющей походкой к стоявшей неподалеку машине.
— Не подумай, что я тебя испугалась! — крикнула вдогонку Франческа.
Незнакомец сел в кабину, и машина стремительно сорвалась с места.
— Что это за тип? — подошел к девушке кладовщик.
— Так, неудачливый ухажер, — скрыла Франческа.
Целый день она была взволнованна. Занятия проводила рассеянно, несобранно, и добровольцы несколько раз переспрашивали ее о здоровье. Но девушка отвечала, что прекрасно себя чувствует, и продолжала машинально рассказывать, как собирать и разбирать пулеметы. Едва дождавшись вечера, она хотела бежать к Мигелю, но затем раздумала: стоит ли его посвящать в эту историю? Долго сидела в одиночестве, мучительно обдумывая свое поведение, но в конце концов решила обо всем посоветоваться с другом.