Бойцы замялись.
— Может быть, возьмешь к себе подносчиком патронов? — тихо спросил Павлито Мигеля.
Тот пожал плечами. Старик настаивал. Положив свою костлявую руку Павлито на плечо, умоляюще заглянул в глаза:
— Прими, камарада. Возьми. Я не могу держать винтовку, он за меня будет мстить.
— Ну ладно, Павлито, давайте его ко мне в расчет, — наконец согласился Мигель.
Валентин Розалес вместе со всеми отправился в Мадрид.
И снова дорога. Седая, пыльная, она отчаянно бросалась под колеса машин. Павлито долго смотрел на загадочные предметы впереди. Можно было подумать, что какой-то шутник воткнул в землю гигантские спички. Когда подъехали ближе, он увидел обыкновенные трубы. Трубы на поверхности, а вся деревня спряталась под землю. Люди жили здесь в полутемных, сырых землянках.
Путь близился к концу, добровольцы считали себя в полной безопасности, когда над колонной неожиданно завыли самолеты противника. Не прицеливаясь, они пикировали на машины и поливали колонну пулеметными очередями. Завизжали тормоза, захлопали дверцы, шоферы бросились врассыпную. Чертыхаясь, соскакивали с машин пулеметчики, шумно падали на потрескавшуюся, пыльную землю. После одного из заходов свечой вспыхнула головная машина. К счастью, на ней не оказалось боеприпасов. И когда самолеты улетели, все снова собрались в путь, рассадив «погорельцев» на другие грузовики.
Рядом с Павлито, сердито отряхивая красную пыль с френча, сидел грузный французский докер Поль Боде. Отряхнувшись, он быстро достал тощую сигаретку и блаженно закурил. Огромные мозолистые пальцы бережно держали крохотную сигаретку. Накурившись, он быстро очистил винтовку, по-хозяйски, бережно обернул ее одеялом и забрался в кузов машины. И снова гудрон гудит под колесами тяжелых грузовиков. Девять часов находились добровольцы в пути. Наконец и окраина Мадрида: окопы, проволочные заграждения. С ног до головы увешанный гранатами и пулеметными лентами анархист револьверным выстрелом остановил колонну, потребовал документы. Медленно принялся изучать пропуск. Когда все закончил, он, расстроенный тем, что снова придется остаться одному с небольшим взводом, разрешил ехать дальше.
Несколько дней Павлито пробыл в Мадриде, передавал оружие, получал инструкции, знакомился с людьми. И когда в душе стал называть себя уже тыловой крысой, неожиданно получил разрешение выехать на передовую. Надо было скорее разыскать командира, встретиться с пулеметчиками, которых он обучал в Альбасете.
7
Добравшись до военной перевалочной базы, где его уже ждали представители боевых частей, отчитавшись и сдав привезенные пулеметы, Павлито со своими провожатыми отправился на передовую.
Весельчак майор Лопес усадил Павлито в старенькую легковую машину, сунул ему в руки два огромных апельсина и приказал шоферу трогать.
— Назначен к нам в бригаду? — спросил Лопес.
— Советником.
— Это хорошо. У нас тебе понравится. Командир у нас твердый. Может быть, слыхал — Листер.
— А то как же! — подтвердил Павлито. — Кто же его не знает. Испанский Чапаев.
— Строгий, но справедливый, — рассказывал Лопес.
— Храбрый, равных ему нет, — пробасил в свою очередь шофер.
За разговорами быстро пролетело время. Вскоре выехали за город и, проскочив через несколько контрольных постов и секретов республиканских войск, оказались в расположении бригады. Листера застали у костра вместе с солдатами и офицерами, где он самозабвенно распевал песни. Узнав о приезде русского добровольца, Листер быстро поднялся навстречу, крепко пожал руку, распорядился накормить и устроить на ночлег. Договорились, что встретятся утром в штабе.
Высокий худощавый испанец проводил Павлито в комнату, принес огромный кусок баранины, сыр, хлеб, бутылку вина и, попрощавшись, ушел. Быстро поужинав, Павлито, не раздеваясь, прилег отдохнуть. Едва прикрыл глаза, как кто-то осторожно постучал в окно. Вначале показалось, что он ослышался, и, повернувшись на бок, Павлито снова закрыл глаза. Но стук повторился. Тогда он встал, быстро потушил в комнате свет и осторожно подошел к окну. На дворе была ночь, сплошная густая темень. Лишь неясное очертание лица маячило перед окном.
Резко распахнув дверь, Павлито негромко произнес:
— Кто там? Входи.
— Павлито, — услышал он знакомый голос.
— Мигель, — радостно крикнул Павлито и бросился навстречу своему другу.
— Ох и силен же ты, — охнув, произнес Мигель, стиснутый в дружеских объятиях. — Как русский медведь.