— Я уверен, что она разберется, — улыбнулся Павлито.
— Это будет мой самый счастливый день. Жаль, что она так долго бродит в потемках.
Беседу прервал клич: «К бою!» Мигель бросился к пулемету. Павлито — на наблюдательный пункт. В бинокль он увидел, как, вытянувшись цепью, наступала марокканская пехота. Высокие шапки, белые шаровары с широким поясом, огромные кинжалы, дикие крики — все это производило удручающее впечатление. Горланящие марокканцы несуразными скачками приближались к мосту. Семьсот, пятьсот, триста метров… Мигель открыл огонь. Он стрелял короткими очередями по первой шеренге. Потом перенес огонь на последнюю. Десятки трупов устлали дорогу к мосту. На мгновение марокканцы растерялись и залегли. Откуда-то сбоку заговорил тяжелый крупнокалиберный пулемет врага. Павлито видел, как помощник Мигеля беспомощно уткнулся головой в землю. Он был убит. Потом со стороны противника ударила пушка. Третий снаряд разорвался рядом с пулеметом. Осколком тяжело ранило Мигеля. Он пытался приподняться, но потерял сознание. Пулемет замолк. Подбежавший к нему парень не мог сладить с «максимом». Ленту заело. Воспользовавшись заминкой, марокканцы снова поднялись в атаку. Вот они уже пробежали сто метров. До моста осталось совсем немного. Парень, отчаявшись исправить пулемет, снова взялся за винтовку. Но что он мог сделать. Вот уже первый вражеский наемник показался в створе моста. Павлито бросился с наблюдательного пункта к пулемету. С силой ударил по рукоятке. Лента встала на свое место. В прорезь прицела он увидел набегавшего марокканца. Наемник что-то воинственно кричал. Пальцы послушно нажали на пуговку спускового курка. Марокканец ткнулся в настил моста. Еще одна короткая очередь — это за Мигеля. Враг заметался, пытаясь укрыться от губительного огня. Но «максим» работал безотказно. На мосту образовалась свалка. Первые ряды отступающих марокканцев столкнулись с задними отрядами. Узкий створ моста не позволял им развернуться. Образовалась настоящая пробка. Хорошо было видно, как один из марокканцев, отбросив в сторону винтовку, наспех прошептал какую-то спасительную молитву и кинулся вниз с моста. За ним последовал длинный, рябой верзила. Он боязливо перевалил через перила и нерешительно, держась руками за помост, повис над водой. Страх обуял «храбреца», и он никак не решался разжать руки. Но кто-то из его дружков наступил ему солдатскими ботинками на руки, и тот, взвизгнув, кулем упал в реку.
К пулемету подполз раненый Мигель. Левая рука его безжизненно висела вдоль тела, по щеке, где зияла рваная ранка, струилась кровь. С трудом опираясь на бруствер, Мигель стал снаряжать ленты, стараясь помочь Павлито. Время от времени от неловкого движения он стонал и, закрыв глаза, пережидал, когда утихнет боль.
— Полежи, — крикнул ему Павлито.
— Ничего. Мансанарес должна быть наша.
И он продолжал готовить запасные ленты. Вскоре марокканцы отступили. Республиканцы получили короткую передышку. К отряду пришло пополнение. Молодые, веселые бойцы, присланные Листером, деловито занимали боевые позиции, окапывались, устанавливали на флангах дополнительные пулеметы.
Воспользовавшись передышкой, Павлито наклонился к Мигелю. Тот лежал прикрыв глаза и тихо стонал.
— Собирайся, рыцарь, — ласково взглянул он на Мигеля. — Подлечишься в госпитале.
Мигель вначале запротестовал, отказывался уходить в тыл. Но подбежавший санитар был настойчив:
— Быстрее подлечишься — раньше в строй вернешься, больше пользы принесешь республике.
Мигель жестом подозвал Павлито.
— Вот возьми, — и он протянул ему небольшую фотографию.
На фотографии в тенистом саду под раскидистыми ветвями апельсиновых деревьев в ослепительно белом платье была изображена Франческа.
— Перешли ей, — попросил Мигель. — Мы так договорились. Если со мной что случится, я обещал послать ей фотографию. Она узнает, что я ранен, и приедет в госпиталь.
— А если не сможет?
— Обязательно приедет. Ты только отправь ей.
— Хорошо, Мигель, не волнуйся.
Санитары аккуратно подняли носилки.
9
В этот день марокканцы не предпринимали больше атак. Глубокой ночью к Павлито прибежал посыльный от Листера — комбриг вызывал к себе. Павлито отправился в штаб. Листер уже знал о вчерашнем бое у моста и восторженно поздравлял: «Вива, Русия!», «Молодец!».