— Найдем попутную машину, провожу тебя, а там уж доберусь до своих, — объявил о своем решении Мигель.
Бригада в это время располагалась в районе парка Эль Пардо. Штаб части разместился в одном из дачных домиков. Буйная зелень, аккуратные аллеи, раскрашенные скамеечки — все это напоминало соловьиные вечера Подмосковья. Наверное, и здесь в мирное время молодые назначали друг другу свидания, мечтали о счастливой жизни, читали возлюбленным свои стихи, клялись в верности или просто молчали. Павлито бродил однажды по аллеям парка и вдыхал аромат цветов. Приятно было хоть на минуту забыть в этом райском уголке о разрывах бомб, о стонах раненых, о воющих минах и почувствовать себя немножко штатским человеком. Длинным прутиком, который срезал у домика, Павлито вычерчивал на песке замысловатые фигурки со смешными рожицами. На одной из дорожек он так увлекся своими художествами, что места не хватило. И чтобы дорисовать, выскочил на газон. За ближайшим кустом послышался сдержанный смех — кто-то прыснул в кулак. Павлито смутился, отодвинул ветку и увидел молодую пару — Мигеля и Франческу. Они сидели на разных концах скамейки и смеялись над его рисунками.
— Где же вы пропадали? — бросил Павлито испанским друзьям.
Молодые погасили смех и посерьезнели, отвернувшись друг от друга. Теперь уже рассмеялся он.
— Ну и надулись вы, как индюки. Не лопнете?
— Диктатор какой-то, — начала Франческа.
— Тоже мне вояки, анархия — мать порядка, — передразнил ее Мигель.
— Независимость личности прежде всего, — вскочила с лавки рассерженная девушка.
— А кто ее у вас отнимает? — поднялся парень.
— Вы, вы, вы… — готова была расплакаться Франческа.
— Ну, хватит, — как можно мягче произнес Павлито. — Жизнь вас рассудит.
— И я так говорю, — разгорячился Мигель, — нечего нам больше расставаться.
И он стал жаловаться, что битых два часа уговаривает Франческу остаться в бригаде, а та и слушать не хочет, рвется к своим анархистам.
— И то правда, — поддержал Павлито своего испанского друга. — Война — она и есть война, что на левом фланге, что на правом, главное — в армии мы в одной — в республиканской.
— Напрасно тратишь красноречие, Павлито, — остановила его Франческа. — Парни вы стоящие и коммунисты, по всему видно, хорошие. Но я не могу нарушить слово, данное своим боевым товарищам — сражаться с ними до победного конца. И давайте на этом кончим, завтра я возвращаюсь в часть.
Она сдержала свое слово. На следующий день друзья прощались с Франческой. Перед дорогой, прямо в саду, выпили на счастье по чарке красного сухого вина. Прощались молча. Раскрасневшаяся Франческа быстро чмокнула каждого в щеку и пустилась бегом к ожидавшей ее машине.
Они смотрели ей вслед и мысленно желали большого счастья этой хрупкой, но отважной девушке. Задумавшись, Павлито едва услышал голос, протяжно и как-то смешно выкрикивавший: «Павлитье, Павлитье…»
Из-за кустов выбежал адъютант Листера и, размахивая руками, сообщил, что командир вызывает к себе.
12
Когда Павлито пришел в штаб, там уже сидели комиссар Сантьяго, начальник штаба Родригес и командир бригады Листер.
— Из штаба центрального фронта, — говорил Листер, — получена важная директива.
Он развернул телеграмму и прочитал. В ней говорилось, что республиканские войска центрального фронта с целью окружения главной группировки противника в районе Лас Росас, Аравака, Махадаонда наносят удар с фронта Галапагар, Вильянуэва дель Паруилья.
Бригаде Листера предстояло сражаться на вспомогательном направлении во втором эшелоне.
В соответствии с предстоящими боями, Павлито вместе с Родригесом быстро составили план учебной подготовки на три дня. Предусмотрели занятия с младшими командирами, командно-штабное учение. Когда труд был завершен, переписан начисто, они пошли на доклад к Листеру.
— Так быстро? — удивился он.
Потом кивнул на стулья, пригласил сесть, а сам принялся внимательно изучать план. Читал не спеша, подолгу останавливался на каждой странице, переворачивал ее, начинал другую, потом снова возвращался назад. Наконец дочитал до конца, накрыл тяжелой, сильной рукой исписанные листки и, хитро улыбнувшись из-под мохнатых бровей, спросил:
— Когда же людям отдыхать, Павлито? Ни минуты свободной.
— Военным людям отдыхать не положено, — быстро отреагировал Павлито. — Разобьем Франко, тогда отдохнем. Есть такая поговорка: «Больше пота в ученье, меньше крови в бою».
Листер улыбнулся, перевел пословицу по-испански и подошел к своему советнику.