— Не жалко книг?
— Да оно-то, конечно, жалко, даже стыдно, что чужой труд изводим, но война, она не только книг, людей не щадит.
И простой боец продолжал успокаивать лейтенанта, чтобы тот не сомневался, что он, Павел Демченко, понимает ценность книги, объяснил лейтенанту, что он не какой-нибудь варвар, а ради победы старается. Лейтенант только улыбнулся в ответ. А лежавший рядом молодой боец, наверное так и не успевший ни разу в жизни побриться, молчал, с наслаждением посасывая черный сухарь.
— О чем задумался? — спросил лейтенант.
— А ни о чем, просто так лежу, фрицев поджидаю.
— Ты что же, им свидание назначил?
— На том свете я им свидание назначил, — буркнул в ответ паренек.
Так и заснул лейтенант, шевеля потрескавшимися губами. Во сне он видел своих бойцов. И Павлова, сидевшего в кресле у телефона, и молодого паренька, распиливавшего пилой огромный черный сухарь, и пулеметчика Павла Демченко, несшего в желтой авоське огромные тома энциклопедии, и командира пулеметного взвода Илью Воронова, деревянным черпаком разливавшего по алюминиевым кружкам золотистый мед со своей пасеки. А когда он тоже подставил свою кружку, кто-то дернул его за плечо. Афанасьев открыл глаза. Над ним стоял сержант Павлов и теребил его за плечо:
— Товарищ лейтенант, товарищ лейтенант…
18
Павлов доложил, что звонили из полка и предупредили, чтобы к вечеру ждали «гостя» и обеспечили его безопасность.
— Во дает, — только и выдохнул лейтенант. — Чего его нелегкая несет в самое пекло?
Конечно, они знали, что комдив не робкого десятка, по блиндажам не прячется, но чтобы вот так, на передовую, в дом, судьба которого еще по-настоящему и не определена, это уж слишком. С сержантом они были единодушны, что риск очень велик. Но приказ есть приказ. И Афанасьев, проверив боевые посты в доме, выставил в одну из открытых, хорошо замаскированных траншей пулемет «максим». У пролома в торцовой стене, завешенной солдатской плащ-палаткой, приказал дежурить самому Павлову. Лейтенант рассудил, что сержант, бравший дом, должен, как старожил, сам встретить генерала. И Яков понял Афанасьева, был ему благодарен за почетное поручение.
Приготовившись к встрече, лейтенант приказал раздать ужин гарнизону, свободным бойцам разрешил отдохнуть. А чтобы блеснуть перед комдивом, продемонстрировать боевой дух гарнизона, приказал завести найденный в одной из квартир старенький патефон.
Родимцева сопровождали трое. Адъютант Шевченко, ординарец и автоматчик из роты охраны. Ночь выдалась хоть глаз выколи. Только кровавые пунктиры трассирующих пуль напоминали, что справа окопались фашисты. В траншее, вырытой от дома до мельницы, в полный рост идти было более или менее безопасно. Во всяком случае, так считал генерал. Он даже хотел идти первым, но настоятельная просьба адъютанта «поберечься» заставила комдива занять место в середине. Шли осторожно. При ярком всполохе ракет приседали на дно, терпеливо дожидались, когда опять траншею спеленает тишина. Неожиданно впереди послышались глухие звуки какой-то бравурной музыки. Слов расслышать было нельзя, а мелодия показалась всем знакомой. Остановились, прислушались. Адъютант на мгновение задумался: «Что это? Неужели немцы?» Они уже привыкли к тому, что гитлеровцы, натаскав из разрушенных, заброшенных домов патефоны, крутили популярные пластинки для «психологической обработки» советских воинов. Заведут, скажем, на полную громкость «Катюшу», а потом включат репродуктор и начинают расписывать райские кущи в фашистском плену. Шевченко еще раз внимательно осмотрелся, дождался даже очередной ракеты, которая осветила впереди четырехэтажный дом. Сомнений не было — музыка доносилась из дома Павлова. «У самовара я и моя Маша, а за окном становится темно…» — пел патефон.
— Веселятся, шайтан их побери, — довольный, чертыхнулся комдив. — Давайте, ребята, поторапливаться, а то на концерт опаздываем.
Холодная, промерзлая траншея уперлась в заскорузлую плащ-палатку. И тут же перед адъютантом Шевченко неожиданно выросла фигура сержанта Павлова.
— Мы вас заждались, — как-то буднично встретил он адъютанта комдива.
А когда увидел пролезающего в пролом стены генерала, сразу подтянулся, взял под козырек и четко, по-военному, доложил, что группа бойцов под командованием лейтенанта Афанасьева удерживает Дом специалистов.