— Отдай поводья, прижми шенкеля, — крикнул Родимцев.
Барбин наконец кое-как затянул коня в воду. Лошаденка была маленькая, щупленькая и раньше времени пошла вплавь. Родимцев, наблюдавший за этой картиной, неожиданно притих, когда на середине реки лошадь Барбина начала крутиться. Полковник был высокого роста и своим грузным телом топил маломощную лошаденку. Выбившись из сил, она беспомощно плыла по течению. Наконец каким-то чудом и лошадь, и всадника выбросило на мель. Почувствовав землю, животное радостно отряхнуло воду и кинулось на берег, потащив за собой по песку беспомощного Барбина.
Когда Родимцев с адъютантом подбежали, полковник, тяжело дыша, лежал на спине, одна нога его торчала в стремени, спина и бок кровоточили. Пришлось отправить его с Иваном Толстых в село, а в дивизию добираться вдвоем с адъютантом.
Путь конников лежал через огромное поле, где совсем недавно гремел кровопролитный бой. То там, то здесь дымились подбитые и сожженные фашистские танки. Повсюду валялась искореженная и сожженная техника, тела убитых. Земля была изрезана артиллерийскими снарядами, минами и авиационными бомбами.
— Товарищ генерал! — крикнул адъютант. — Смотрите, сколько подбито фашистских танков. Это им не сорок первый, узнали, какая у нас техника.
Но генерал не откликнулся, он видел в том хаосе металла и искалеченных человеческих тел не только фашистские танки. Опытный глаз выхватил и раздавленные орудия нашего истребительного противотанкового полка. Какой год уже воюет он, кадровый военный, командир корпуса, но привыкнуть к этим жертвам не может и не хочет. И не только не хочет, а словно чувствует вину за потери. Задумавшись, генерал даже не заметил, как они въехали на позиции 13-й дивизии.
— Что с вами, Александр Ильич? — почувствовав что-то неладное с командиром, встретил его вопросом комдив Бакланов.
— Все бывает в жизни, — уклончиво ответил генерал.
После коротких приветствий, расспросив о друзьях, перешли к делу. Родимцев выяснял придирчиво, что сделано по укреплению и инженерному оборудованию обороны.
— Крайне мало времени, — сетовал комдив, — но тем не менее успели закрепиться основательно, организовали четкую систему артиллерийского и стрелкового огня, особенно противотанковой артиллерии…
— Ты мне лекцию не читай, как надо налаживать оборону, — перебил комкор, — а конкретно говори, что сделано? С цифрами. Как артиллерию используешь? Что саперы и инженеры сделали? Сколько окопов вырыто?
И комдив, крякнув, начал заново докладывать о проделанной работе, теперь уже с фактами, с цифрами, то и дело обращаясь к карте, расшифровывал на ней кружочки, ромбики и другие обозначения. Он доложил, что, по сообщениям дивизионной разведки, немцы половину танков отводят в тыл, оставляя незначительную часть в обороне.
— Судя по всему, — высказал предположение Бакланов, — это была последняя попытка прорваться танковыми частями на Обоянь.
— Поживем — увидим, — спокойно ответил Родимцев, — но я сомневаюсь, чтобы немцы отказались от своего намерения. Поэтому приказываю не медля ни минуты организовать по всей полосе обороны дивизии тщательную разведку, все противотанковые средства и пушки дивизионной артиллерии установить на прямую наводку.
Подошли начальник штаба дивизии Бельский и начальник политотдела Вавилов. Как всегда веселые, жизнерадостные, они хотели поделиться с Родимцевым своими впечатлениями о прошедшем бое. Со дня окончания Сталинградского сражения Родимцев не видел боевых друзей и сейчас был безмерно рад этой короткой встрече.
— После Сталинграда не те стали фрицы, — улыбался Бельский, — да и тактика у них изменилась. Сейчас поменялись ролями: они обороняются, а мы наступаем.
— Видел сам, — поддержал его Михаил Михайлович, — как наша САУ из засады за две минуты подбила два добротных фашистских танка.
— Как же ты определил, что это САУ-сто пятьдесят два? — улыбаясь, спросил Родимцев.
— Очень просто. Когда она стреляла, бойцы хлопали в ладошки и приговаривали: «Так им, подлым душонкам, пусть горят. Ай да савушка! Молодец!» Когда я спросил у них, что такое савушка, один из танкистов эдак ехидно меня пригвоздил: «Вот пехота, не знает, что такое савушка. Это мы так прозвали самоходно-артиллерийскую установку».
Родимцев не мог удержать улыбки, и все дружно расхохотались. Смеялись от души, задорно, забыв на мгновенье о тяжких, еще не остывших боях, о рычащих перед окопами «тиграх», «фердинандах», «пантерах». А ведь несколько часов назад всем, от рядового до генерала, было не до смеха, тогда еще не знали, «чья возьмет».