Телега четвертая: память себя. Это опять к разговору о том, что все люди невменяемые. Чем чаще машина прилагает свои механические усилия к тому, чтобы опомниться от того механического сна, в который она погружена с утра до вечера, тем больше у неё шансов стать когда-нибудь человеком. Речь идет просто о том, чтобы тупо помотать головой из стороны в сторону, затравленно поводить глазами туда-сюда, ущипнуть себя за руку и сказать про себя: «Ёпт, это ж со мной всё происходит!» Поскольку эта неуклюжая практика – основа гурджиевской «философии», то, как бы стыдно мне ни было о ней рассказывать, пропустить её я никак не мог.
И, по-моему, для начала хватит. При желании более тесного знакомства с гурджиевскими телегами вы можете воспользоваться массой свободно доступной литературы на эту тему. Из хрестоматии обязательно прочитать книжку Успенского «В поисках чудесного», а из критики – талмуд Аркадия Ровнера «Гурджиев и Успенский».
Да, чуть не забыл. Специально для товарища, который прочел эту главу лишь для того, чтобы выяснить, правда ли, что главные герои пелевинского «Чапаева» срисованы с Гурджиева и Успенского (Гурджиев тоже носил закрученные усы и папаху, а Успенского звали Петр), я отвечу – а какая, собственно, разница?
3. Ленин в нирване
Наука описывает квантовое сознание, а я его практикую – вот в чем разница для меня.
Р.И. Попов.Георгий Иванович Гурджиев только-только приехал в Россию в надежде найти в ней богатую и сильную страну, вполне пригодную для «работы», а Владимир Ильич Ульянов-Ленин уже задолго до этого начал готовить ему подлянку – великая и октябрьская была на подходе. Но революционный бум наблюдался не только в России – Индия также стала понемногу возбухать против английской оккупации. И в то же самое время, когда вождь мирового пролетариата кушал чернильницы в русской тюрьме, в индийской тюрьме переживал свои первые кришнаитские прозрения лидер радикальных индийских националистов Шри Ауробиндо Гхош.
Национализм сыграл со Шри Ауробиндо плохую шутку.
Для того, чтобы заставить инертную народную массу взять в руки оружие и перерезать буржуев, нужно вбить ей глубоко в подкорку какую-нибудь идею. За пару лет такую глобальную работу проделать никак невозможно, поэтому приходится пользоваться теми идеями, которые вложила в горячее народное сердце сама история. Идей таких обычно у каждого народа всего две – экономическая и национальная. У нас национальная идея звучит не очень эстетично – «Бей жидов, спасай Россию!» – поэтому Ленин, будучи интеллигентным человеком, решил давить на экономический момент, озвучив его как: «Заводы – рабочим, землю – крестьянам!». В Индии же, наоборот, более привлекательно выглядела именно национальная идея, потому что национальная идея Индии – это ее религия.
Шри Ауробиндо поначалу шел путем махрового традиционалиста. Сперва он изучал Веданту, потом возрождал давно всеми забытую и никому не нужную ведическую религию, а кончил тем, что изобрел новую систему Йоги.
Казалось, ничто не предвещало такого конца. Шри Ауробиндо вовсю штамповал плакаты с изображением матери Кали, которая тыкала указательным пальцем и вопрошала: «А ты записался добровольцем?», и прочие листовки революционного характера. Для отвода глаз ему, правда, приходилось заниматься пранаямой и медитациями, но основной целью Шри Ауробиндо было все-таки вооруженное восстание индийского пролетариата против правящей британской верхушки. И он уже совсем было приготовился сесть в тюрьму, как и подобает настоящему революционеру, но тут с ним случается вся эта традиционная история в духе Упанишад. Типа все вокруг – просто кино, и Атман есть Брахман. В Индии люди к таким вещам привычные с детства, поэтому в суде никто особо и не удивился, почему обвиняемый все время глупо хихикает и ни в какую не хочет принимать происходящее всерьез. Таким забавным образом Шри Ауробиндо колбасился в тюрьме целый год.
Выйдя на свободу, он оставил политическую карьеру и уехал в Пондичерри – ту часть Индии, которую еле успели отхватить себе скромные французы. Там он стал писать толстенные философские талмуды и проводить над собой экстремальные йогические эксперименты. Там же он и умер в декабре 1950-го года, не дожив пару лет до своего восьмидесятилетия.
По предыдущим главам вы уже поняли, что давать вам подробный конспект того, что Шри Ауробиндо за всю свою долгую жизнь наваял (а это немало), я не собираюсь. Мой рассказ посвящен только тем идеям, которые прочно вошли в историю, т.е. идеям, которыми пользуются наши современники, а также идеям, которые сами вовсю используют наших современников, да и нас с вами, чего греха таить, тоже.