Это был Ся, выбранный в прошлом году деревенским старостой.
— Монах! — крикнул он, усевшись. — Отведи моего осла на задний двор. Сними с него седло и покорми хорошенько. После того как мы уладим свои дела, мне еще предстоит ехать в уезд к господину Хуану, чтоб выпить с ним по случаю праздника. — Отдав распоряжение, Ся закинул ногу за ногу и принялся постукивать себя кулаками по пояснице. — Лучше уж заниматься, как вы, своими делами в поле. Подумайте сами, по случаю Нового года изо всех отделов уездного ямыня присылают приглашения. Как же здесь не пойти с поздравлениями? От ежедневных поездок на осле в уезд и обратно в деревню у меня уже голова идет кругом. А тут еще этот ослепший одёр испугался чего-то, оступился и сбросил меня на землю. До сих пор поясницу ломит.
— Третьего числа нового года я приготовил для вас бобового сыра, родственник. А вы что-то не пришли. Видно, заняты были? — спросил Шэнь Сян-фу.
— И не говори! За эти восемь дней нового года я ни минуты свободной не могу урвать, — воскликнул Ся. — Жаль, что у меня двух ртов нет, а впрочем, все равно не переесть всего, что подают. Вот и нынче просил к себе сам господин Хуан, столоначальник при уездном. Он очень уважает меня. Разве я осмелюсь не пойти? Он может рассердиться.
— Я слышал, что этот Хуан недавно куда-то послан уездным начальником. Дома у него никого нет: ни братьев, ни детей. Кто же будет хозяйничать? — спросил Шэнь Сян-фу.
— Да что ты знаешь! — ответил Ся. — Сегодня приглашает некий Ли из другого отдела. У него самого дом уж очень мал, потому он решил отметить праздник в большом зале у Хуана.
Наконец заговорили о фонарях.
— Что-то мне не хочется сейчас заниматься этим делом, — сказал Ся. — Случалось, что в прошлые годы некоторые записывали свой пай, а денег потом не давали, и мне приходилось платить за них. Да к тому же в этом году фонари будет вешать все уездное начальство. Думаю, навесят столько, что всех и не пересмотришь. Где же я возьму время любоваться вашими никудышными деревенскими фонарями? Однако, если вы заговорили. со мной об этом, я тоже приму участие, но ответственного выбирайте из своих. Вот, к примеру, господин Сюнь — земли у него много, зерна — хоть отбавляй. Он и внести может побольше, и другим пример покажет. Вот дело и уладите!
Никто не посмел перечить господину Ся. Пришлось нажать на Сюня и заставить его внести половину денег, за ним раскошелились и остальные. Таким образом собрали три ляна серебра и сумму записали на бумаге. Монах принес чай, печенье, красные финики, тыквенные семечки, сухой бобовый сыр, каштаны и различные сладости. Разложив все это на два стола, он посадил господина Ся на почетное место, а сам стал разливать чай.
— Дети у меня выросли, — проговорил Шэнь Сян-фу, — решил я в этом году пригласить учителя и в храме Гуань Инь открыть школу.
Услышав это, все закричали:
— Многим детям в школу пора. Почему приглашать только для сына господина Шэня? Неужели только потому, что он доводится зятем господину Ся? Ведь господин Ся в любой момент может принести распоряжение уездного начальника, а чтобы его прочесть, надо и нашим детям знать грамоту! Только учителя лучше всего поискать в городе.
— Есть у меня на примете один, — сказал староста Ся. — Его приглашал к себе Гу, начальник податного отдела. Фамилия учителя Чжоу, а официально он известен под именем Чжоу Цзинь. Ему лет за шестьдесят. Прошлый начальник уезда отметил его как лучшего. Но экзамены на сюцая[36] он не сдавал. Он пробыл в доме господина Гу три года. В прошлом году сын Гу и Третий господин Мэй из нашей деревни получили степень. Когда, выдержав экзамен, сын Гу явился домой, на голове у него красовалась квадратная шляпа ученого, одет он был в халат из красного шелка; приехал верхом на лошади из конюшни самого уездного начальника. Под громкие крики он въехал во двор, а мы все высыпали из ямыня потчевать его вином. Потом пригласили и учителя Чжоу. Господин Гу сам посадил его на почетное место и налил три чарки вина. Учитель выбрал пьесу о восьмидесятилетием чжуанюане[37] Лян Хао[38]. Сначала эта пьеса не понравилась господину Гу, но когда по ходу действия ученик Лян Хао в восемнадцать лет сделался чжуанюанем, господин Гу понял, что это предсказание судьбы его сыну, и очень обрадовался… Если вам нужен учитель, я могу пригласить Чжоу.
Мысль эту одобрили все. Покончив с чаем, собеседники поели принесенной монахом лапши с мясом и наконец разошлись по домам.
На следующий день староста Ся договорился, что учитель Чжоу будет получать двенадцать лянов серебра в год и за два фыня ежедневно столоваться у монаха. Решили начать занятия двадцатого числа сразу после праздников.
37
Чжуанюань — первое из трех почетных званий, которые присваивались отличившимся во время столичных экзаменов на степень цзиньши.
38
Лян Хао — сановник, живший в династию Сун (960—1279) и получивший ученую степень в возрасте семидесяти двух лет.