«Экзаменатор Чжоу мой родственник, — поеду-ка я в столицу, попрошу его спустить бумагу из Ведомства. Должна же восторжествовать правда!»
По поводу того, что произошло дальше, говорится:
А кто хочет знать, утвердили ли жалобу Яня, пусть послушает следующую главу.
В ГЛАВЕ СЕДЬМОЙ
рассказывается о том, как инспектор Фань, проведя ревизию в школе, отблагодарил учителя, а чиновник Ван, находясь на службе, проявил доброту по отношению к другу
Напомним о том, как было проиграно дело о наследстве в уезде и области; не стал решать его и цензор. Господину Яню оставалось только ехать в столицу, где он думал сослаться на родство с экзаменатором Чжоу и подать жалобу в Ведомство. Прибыв в столицу, он узнал, что Чжоу получил повышение и занимает должность помощника ректора Государственного училища. Янь набрался храбрости и передал слуге Чжоу карточку с надписью: «Ваш позднорожденный родственник по женской линии». Получив карточку, Чжоу усомнился, был ли у него такой родственник, а пока он тяжело вздыхал и раздумывал, слуга передал ему вторую карточку, на которой стояло лишь имя «Фань Цзинь» без звания и должности. Чжоу вспомнил, что этого человека он выдвинул на провинциальных экзаменах в Гуандуне.
«Вероятно, он приехал сейчас сдавать столичные экзамены», — подумал Чжоу и велел немедленно пригласить его.
Войдя в комнату, Фань Цзинь стал низко кланяться и благодарить учителя за милость. Чжоу поднял его и, усадив, спросил: — Знакомы ли вы, уважаемый земляк, с гуншэном по фамилии Янь? Он только что передал карточку, в которой отрекомендовался моим родственником, а слуга узнал, что он из провинции Гуандун. Но у меня никогда там не было родственников.
— Я его только что видел. Он из уезда Гаояо и доводится родственником тамошнему господину Чжоу. Но я не знаю, состоит ли он с вами в родстве.
— Хотя мы и однофамильцы, но никогда не были родственниками. По всему видно, что между нами нет ничего общего, — решил Чжоу и приказал слуге: — Отдай этому господину его карточку. Я занят и не могу его принять.
Слуга ушел, и господин Чжоу завел с гостем разговор об экзаменационных делах.
— Я просматривал список выдержавших экзамены в провинции Гуандун и узнал о ваших блестящих успехах. Я надеялся увидеть вас в столице, но вы почему-то задержались.
Фань Цзинь поведал ему о кончине матери, и господин Чжоу не мог сдержать тяжелого вздоха.
— Вы, правда, пропустили несколько лет, но при ваших обширных знаниях вы без сомнения выдержите экзамены и будете приняты на службу в Ведомство церемоний. Кроме того, я неоднократно упоминал ваше славное имя в присутствии сильных мира сего, так что сейчас все желают познакомиться с вами. Устройтесь в уединенном доме, оттачивайте ваши знания, а если у вас будет недостаток в деньгах, я помогу.
— Всю жизнь я буду помнить благодеяния уважаемого учителя, — молвил Фань Цзинь.
Они долго еще разговаривали, и хозяин отпустил гостя только после того, как накормил его обедом.
На столичных экзаменах Фань Цзиню действительно присвоили степень цзиньши и приняли на службу в Ведомство. Потом он получил назначение на должность цензора, а через несколько лет императорским указом был назначен инспектором училищ в провинции Шаньдун. В день получения приказа Фань Цзинь пришел с визитом к господину Чжоу.
— Шаньдун моя родина, но я не буду беспокоить вас своими поручениями, — проговорил помощник ректора. — Помню, когда я учительствовал в деревне, был у меня один ученик лет семи, Сюнь Мэй, из землевладельцев. С тех пор пролетело более десяти лет, он вырос, не знаю только, удалось ли ему закончить образование. Если он будет сдавать экзамены, прошу позаботиться о нем. И если у него есть хоть искорка таланта, исполните мое желание, выдвиньте его.
Запомнив наказ, Фань Цзинь отправился в Шаньдун. Экзамены там длились больше полугода, и он успел забыть об этом поручении, пока очередь дошла до области Яньчжоу, где было целых три группы экзаменующихся. Только накануне опубликования списков допущенных к экзаменам Фань Цзинь вспомнил о просьбе Чжоу.
— Что я наделал! — воскликнул он. — Ведь учитель поручил мне этого Сюнь Мэя из уезда Вэньшан, а я не проявил никакой заботы. Какая небрежность!