По обычаям династии Мин, каждый получивший степень цзиньши устраивал прием, на который с поклоном приходили мелкие служащие. На одном из таких приемов Сюню доложили о прибытии гостя и передали его визитную карточку: «Бьет челом господин Ван, однокашник и земляк». Цзиньши Сюнь вышел навстречу гостю. Ван Хуэй, с седой бородой и белыми волосами, войдя в дверь, взял Сюня за руку и проговорил:
— Старший брат, мы с вами не обычные братья по экзаменам, мы связаны самим небом.
Оба поклонились друг другу, как равные, сели и завели разговор о том сне, который видел Ван много лет назад.
— Мы оба представлены к ученой степени небом, и если в будущем нам придется вместе служить, то мы должны сотрудничать друг с другом, — сказал Ван Хуэй.
Сюнь Мэй в детстве слышал разговоры об этом сне, но уже забыл о них. Когда же гость заговорил, в памяти у него всплыло все снова.
— Я слишком молод и почитаю за счастье следовать за уважаемым господином. К тому же мы земляки. Во всех делах надеюсь пользоваться вашими указаниями.
— Вы сами сняли этот дом? — спросил Ван.
— Да, — ответил Сюнь.
— Он слишком тесен и расположен далеко от дворца. Жить здесь неудобно. Не скрою, в столице я приобрел себе дом, в котором для вас всегда найдется чашка риса. Переезжайте ко мне, там вам будет удобнее готовиться к экзаменам при дворе.
Поговорили еще немного, и гость ушел, а на следующий день послал своих слуг перенести вещи Сюнь Мэя к себе, в переулок Клейкого Риса.
На императорских экзаменах Сюнь Мэй занял второе место, а Ван Хуэй — третье; их назначили начальниками отделов в Ведомстве работ, а по истечении положенного срока службы — помощниками начальника Управления.
Однажды они сидели дома и отдыхали от дел. Слуга подал красную визитную карточку, на которой было написано: «Позднорожденный Чэнь Ли бьет челом». К карточке прилагалась записка: «Известный гадатель Чэнь Ли, второе имя Хэ-фу, из уезда Наньчан провинции Цзянси. В свое время совершенствовался в магии в храме богини Гуань Инь деревни Сюэцзяцзи Вэньшанского уезда».
— Вы его знаете? — спросил Ван.
— Знаю. Он прекрасно гадал. Почему бы не пригласить его? Пусть предскажет нам будущее, — предложил Сюнь Мэй и велел слуге просить гостя.
Чэнь Ли вошел и изогнулся в почтительном поклоне. Это был мужчина лет за пятьдесят с проседью в бороде и усах, в шляпе, по форме напоминающей черепицу на крыше, и шелковом халате прямого покроя, перехваченном кушаком.
— Прошу вас занять места на возвышении, чтобы я, житель пустынных гор, мог приветствовать вас, — промолвил он.
Хозяева отказались от предложенной чести и, раскланявшись с гадателем, с почтением усадили его на почетное место.
— Судьба не послала мне счастья увидеть вас, когда я был в храме богини Гуань Инь, — сказал Сюнь.
— Я знал о вашем приходе за три дня, — с поклоном проговорил Чэнь Ли. — Ко мне опустился дух бессмертного Люй Дун-биня[72], который начертал на жертвеннике знаки, возвещающие о том, что в три четверти после полудня появится важный гость.
Но тогда вы еще не получили высокой степени, и, чтобы не выдать открывшейся мне тайны неба, я заранее удалился.
— Скажите, брат, кто научил вас вызывать духов? Вы можете вызывать лишь Люй Дун-биня или же всех бессмертных? — спросил Ван Хуэй.
— Любого. Могу вызывать бессмертных, а также монархов, государственных мужей, мудрецов и героев. Не скрою от вас, господа, что я уже десятки лет занимаюсь своим делом, но не странствую с места на место в провинции, а гадаю в домах князей и высокопоставленных сановников. Помню, в тринадцатый год правления Хун-чжи[73] при покойном императоре по просьбе начальника Ведомства работ господина Лю я предсказал судьбу Ли Мын-яна[74], который попал в тюрьму в связи с доносом на Чжана, дядю императора. Тогда снизошел дух Чжоу-гуна[75] и начертал четыре знака: «На седьмой день вернется обратно». И действительно, на седьмой день был получен высочайший указ об освобождении господина Ли. Его только оштрафовали, на три месяца оставили без жалованья.
Позднее меня пригласил господин Ли, но гадательная палочка долгое время не двигалась. Внезапно она пришла в движение и написала стих, в двух последних строках которого говорилось:
Никто из присутствующих ничего не понял. Только господин Ли поспешно возжег благовония, распростерся на земле и с почтением спросил, кто из монархов обращается к нему. Палочка быстро начертала еще несколько знаков: «Император Цзянь Вэнь»[76]. Все в испуге опустились на колени и принялись отбивать поклоны. Вот почему я и говорю, что можно вызвать и монархов и мудрецов.