Как нападения на участников, помеченных другими котами.
Недопустимо.
Но на деле обернулось совсем не так. Шейн чувствовал, что, если бы он проснулся, а Лора нет за спиной, и некому его вот так наполнить, он бы сошел с ума.
Словно вся его пустая жизнь разверзла перед ним свое зияющее нутро. Потеря себя прежнего, вкупе с сомнениями насчет того, кто он теперь, обескураживала и мучила сильнее, чем боль от ран. Сейчас он не хотел, не мог ни о чем думать, мысли только мешали.
— Трахни меня. — Сорванный голос сипел.
Простора для действия в логове не хватало; кот просто начал тихонько покачивать бедрами, но Шейна это устраивало. Грубого секса, как во время их первой ночи, он бы все равно не выдержал. Анус по-прежнему горел. Но нежные движения кошачьего члена внутри заставляли забыть о неприятных ощущениях. Шейн охал и корчился, встречая каждый толчок, в заднице росло восхитительное покалывание, затмевая все остальное. Лор укусил его прямо в рану — Шейн выгнулся, из горла вылетел хриплый возглас, однако член не утратил упругости, несмотря на боль. Наоборот, когда челюсти Лора клещами сжались на плече, тот еще больше окреп. Кровь сочилась по груди слишком быстро, чтобы кот успевал ее слизывать своим ненасытным ртом.
Их соитие было прекрасным, всепоглощающим. Жестоким.
Лор в безмолвном предупреждении сжал на мгновение запястья Шейна, потом опустил руку к его бедру, явно сожалея, что ему не сделать там новых меток из-за непроницаемых повязок, надежных, как барьеры арен Марикета. Чистые и белые бинты, которые выглядели в диком лесу довольно странно, закрывали глубокие царапины, нанесенные посторонним котом. Но Лор не рискнул оставлять на Шейне шрамы от чужих когтей. Он переместил ладонь на его незащищенный живот чуть выше подрагивающего члена и полоснул. Раз, другой — кожу рассекли пять длинных борозд, затем еще пять.
— О, боги, — выстонал Шейн, резко подаваясь назад и приветствуя вонзающуюся в него плоть.
Низко рыкнув, кот вонзил зубы так глубоко, что у Шейна слезы выступили на глазах. Хорошо… просто невероятно хорошо. Даже боль утешала, обещая, что это не сиюминутная прихоть и его будут желать не только сегодня. Он больше не один. Метка Лора вне всякого сомнения давала Шейну уверенность, приют и защиту как его избраннику. Тот тем временем перестал терзать вновь закровоточившее плечо и, переключив внимание на ухо, прихватил мочку; Шейн окончательно слетел с катушек.
— Хочешь получить мое семя, Сокровище?
Шейн задрожал, удовольствие от ануса вмиг устремилось к яйцам, а затем к пульсирующему члену.
— Да. Пожалуйста. Я… я бы отдал ради тебя целый мир. — Пока ошеломленный и жаждущий Шейн лихорадочно пытался сообразить, почему и как случайное спаривание переросло в постоянное и что пошло неправильно, кот, обхватив рукой его окровавленный живот, начал трахать уже всерьез.
Кто из них совершил ошибку, Лор или сам Шейн, что творится внизу на арене — все это внезапно перестало иметь значение.
Запах секса смешался с лесными ароматами и терпким, отдающим медью запахом крови. Звук тяжелого дыхания, перемежающегося прерывистыми стонами, нарушали лишь смачные шлепки о задницу Шейна. С каждым толчком он вздрагивал, тыкаясь членом в ладонь Лора. Тот вбивался в него короткими ударами, отголоски которых прошивали тело словно разряды молний. Удовольствие в паху накапливалось, и когда безумие захлестнуло полностью, Шейн взвыл, проливая на пушистые шкуры перламутровые струи.
Лор, перестав удерживать Шейна на месте, гладил его по животу и облизывал. Шершавый язык слегка царапал восприимчивую, точно наэлектризованную кожу и странно успокаивал. Резкие выпады в многострадальную задницу замедлились.
Шейн подавил всхлип.
Кот даже не кончил. Выдержке проклятого зверя можно было позавидовать — подобной выносливостью не обладал ни один вид, насколько Шейн знал. И он отчаянно нуждался в нем, хотел, чтобы тот затопил его своей спермой, насквозь пропитал своим запахом.
Не размыкая объятия, Лор перекатился на спину, увлекая Шейна за собой и поворачивая к себе лицом, так что он оказался сверху. Твердый член внутри него казался необходимым как воздух. Дрожа и капая кровью, сочащейся из царапин от когтей чужого кота, Шейн попытался опереться на грудь Лора, чтобы принять того еще глубже, но запястья подломились от вспышки нестерпимой боли. Он бы неминуемо рухнул, если бы его не подхватили.
— Погоди. — Лор взял Шейна под локти и продел их через переплетения лиан, так что он повис, будто на крюках — А теперь скачи, сокровище. Покажи мне, как сильно ты жаждешь, чтобы я наполнил тебя семенем.