Только не Шейну.
Он проглотил угощение и опять приоткрыл рот в надежде получить еще.
Лор, дразня, провел ягодой по его губам:
— Упрямый.
Сердце забилось быстрее. Подняв ресницы, Шейн встретился с пристальным кошачьим взглядом:
— Жестокий.
Тот положил лакомство Шейну в рот:
— Мне что, соблазном вытягивать из тебя слова? — спросил он, склоняясь над Шейном, нагретый солнцем мех чуть коснулся кожи. Но этого оказалось достаточно, чтобы Веста прошила дрожь.
Он раздвинул бедра, приглашая Лора в уютное местечко между ними.
— Тебе же самому нравится меня обольщать.
— Да. — Лор заменил кушанье своими губами. Вглубь рта проскользнул язык, и Шейн совсем потерял разум. Он никак не мог насытиться этим шершавым языком, переплетающимся с его, обожал чувствовать ласковое, но властное нажатие твердого бедра, когда кот игриво потирался пахом. — И ты становишься таким нежным, после того как кончишь.
Шейн застонал, выгибая спину.
Лор, в отличие от Шейна, не отрицал их обоюдную жажду к спариванию. Феромоны с гормонами били ключом. Голая кожа к мягкому меху — непередаваемые ощущения, абсолютно правильные. Такое просто не могло быть неправильным. То, что происходило, когда они сливались воедино, казалось волшебством, чудом. И ни один из них не думал с этим бороться — оставалось лишь извиваться и корчиться от страсти. Рот Лора неистово терзал губы Шейна. Толчки шелковистого кошачьего члена, шипы на головке, восхитительно приятно царапающие напряженное естество — все приводило в восторг, обволакивая ощущениями, точно коконом, голова шла кругом от желания.
И Лор тоже казался правильным.
Когда все закончилось и над ухом раздалось удовлетворенное урчание, а потные дрожащие тела слиплись от спермы, Шейн позволил себе открыться чуть шире, уступая Лору еще немного информации:
— Мейсон, — сказал он, уткнувшись тому в плечо. — Моим первым бойфрендом был Мейсон Денбо, младший сын делового партнера моего отца. Нам обоим тогда исполнилось по пятнадцать.
Лор невесомо провел пальцами вверх-вниз по голени Шейна.
— Был?
Шейн приподнялся, потянувшись за лаской, и Лор вознаградил поцелуем.
— Погиб спустя несколько дней после того, как его объявили наследником семьи. — Он облизал губы, смакуя вкус кота.
— Посмотри на меня.
Шейну не хотелось слушаться. Сейчас он ждал от своего партнера проявления нежности и заботы. Сознание будто погружалось в летаргический туман удовольствия, внушая странное, обманчивое чувство безопасности. Но даже в тот первый раз, когда Лор только начал его преследовать, Вест не выказал открытого неповиновения. Пусть тот и считал его своим победителем, он и теперь не собирался этого делать. Неохотно разлепив ресницы, вздохнул. Ну почему Лор не мог ему позволить просто наслаждаться близостью? Почему нельзя плюнуть на стратегию, Охоту и чертово спаривание? Остались бы только они вдвоём.
Напрасные надежды.
Котомка с добытыми ягодами все еще болталась у Лора на плече, хотя не далее как несколько мгновений назад они отчаянно сотрясались в оргазме. Кот навис над Шейном, ухватившись рукой за торчащий выше сучок, чтобы ветка как можно меньше прогибалась под весом.
Однажды Лор внезапно прыгнул на дерево, где отдыхал Шейн, и он так шарахнулся, что едва не свалился. Случай убедил кота больше не рисковать. От него тогда буквально запахло страхом. Он быстро поймал Веста, который отделался только парой новых ушибов, сошедших к утру. С тех пор Лор старался лишний раз не качать ветки.
— Я слышал, как ты говорил другому человеку, что твоя семья хочет убить тебя. Ты поэтому и подался на Охоту. Чтобы здесь скрыться.
Шейн отвернулся в сторону и уставился на листья, колышущиеся на ветерке:
— Ты оставишь меня ни с чем.
— Я не оставлю тебя. Никогда не оставлю. Теперь мы вместе, и это не ничто, а очень много. — Лор потерся щекой о гладкую щеку Шейна, он побрился, так как котяра все-таки вернул некоторые из личных вещей. — Ради твоей безопасности, сокровище. Пожалуйста. Ты идешь на поправку, но все еще слишком уязвим. Я должен знать, чего мне ожидать, чтобы защитить тебя.