– Заткнись, Бивиз, если хочешь выбраться отсюда живым. Ты перестанешь заботиться о своем заде, когда твою голову набьют свинцовыми пулями.
– А если он вообще не появится? Морган платит мне не за то, чтобы я здесь мерз.
– Он появится. Я слежу за домом уже неделю. Питерс выходит каждый вечер и прогуливается до кладбища.
– Почему бы нам не застрелить его в этот момент?
– Мы застрелим его, а что дальше? Выскочит куча ковбоев, из них один – бывший укладчик рельсов.
– Ты боишься, что тебя убьют?
– Я не говорил об этом... Я просто...
– Тихо! Я что-то слышу. – Дверь дома работников распахнулась и из нее показалась одинокая фигура.
– Это он! Сейчас мы его схватим!
Они выскочили из засады, и когда человек наклонился, чтобы зашнуровать ботинок, они набросили ему на голову холщовый мешок.
Дальнейшее их немало озадачило. Уилл выпрямился, свирепо стряхнул с себя нападающих и заорал во всю мощь своих легких.
– Черт! Это не Питерс! – выкрикнул Бивиз. – Сматываемся отсюда.
Джек метнулся за ним, как распрямившаяся пружина, с мыслью, что за такой риск Морган заплатил им слишком мало. Эту мысль немедленно подтвердила пуля, просвистевшая у самого его уха.
Шорти и Слим израсходовали все патроны, стреляя в темноту.
– С тобой все в порядке, Уилл? – спросил Брок, оглядывая парня. Он до сих пор еще не справился со страхом, охватившим его при крике Уилла. Не хватало ему следом за сыном потерять еще и Уилла, к которому он так привязался.
– Да, сэр, – потирая от холода плечи, ответил Уилл. – Да, мистер Питерс, все хорошо. Только немного холодно.
Когда все вернулись в дом работников, Брок налил ему кофе:
– Выпей. Тебя это согреет.
– Эти люди приходили за вами, мистер Питерс. Я слышал, что они говорили, – сообщил Уилл.
«Опять Морган», – подумал Брок. Но откуда он знает, что после суда Брок снова стал жить в доме для работников? По-видимому, нападавшие следили за ним не один день.
Брок покинул кабинет отца Пруденс еще в день суда. Останься он в доме, к добру бы это не привело. Хозяйка ранчо совсем сбила его с толку. С чего это в ней вдруг пробудилась такая страсть к кулинарии? Впрочем, она вся изменилась, стала еще привлекательней. Неужели это результат победы в суде? Но, независимо от причины, спать в столь опасном соседстве с ней было уже невозможно.
– Вы какой-то странный, мистер Питерс. Вы испугались?
Брок кивнул:
– Я ужаснулся, Уилл.
В этот момент в дом ворвались Пруденс и Моуди; у каждого в руках было ружье.
– Что случилось? – тревожно спросила Пруденс. – Мы слышали выстрелы.
– Кто-то пытался меня похитить, полагая, что я – мистер Питерс, – ответил Уилл. Пруденс побледнела и вопросительно повернулась к Броку.
– Этот ублюдок Морган никак не угомонится, верно, Брок? – спросил Моуди.
– Похоже, Морган нанял пару головорезов, чтобы меня убрать. Шорти и Слим отправились за ними в погоню.
– Ну, я не смогу уснуть, если ты будешь жить здесь, – сказала Пруденс. – Ты должен вернуться в дом.
Брок отрицательно покачал головой:
– Это не самая удачная мысль.
– Почему? Там достаточно места.
– Вы сами сказали, что ужаснулись, – напомнил Уилл Броку. – Возможно, мисс Пру права, и вам лучше перебраться в дом.
Брок взъерошил волосы паренька:
– Да, я здорово испугался, но я же не сказал кого.
– О чем ты? – подозрительно спросила Пруденс.
Брок усмехнулся:
– Конечно же, Моргана. Кого я еще могу бояться?
Пруденс поняла, что он над ней смеется, и изобразила на лице улыбку.
– Если ты так меня боишься, тогда оставайся здесь. – Она решительно повернулась и направилась к двери.
– Эй, – окликнул ее Брок.
Но единственное, что он услышал в ответ, был звук захлопнувшейся двери.
Пруденс тихо постучала в дверь и открыла ее. К счастью, Лорел была одна.
– Можно войти, Лорел? Я хотела бы поговорить с тобой, если ты не возражаешь.
Лорел выглядела встревоженной. Элиза говорила Пруденс, что девушка после суда ведет себя как-то странно, и Пруденс хотела выяснить, в чем дело.
Присев у кровати, Пруденс обратилась к ней:
– Прости, что со дня суда я не нашла времени поговорить с тобой.
Лорел медленно подошла к ней, села рядом и сжала ее руку:
– Вы поэтому пришли сюда? Поговорить со мной?
Пруденс улыбнулась:
– Конечно, Лорел. Ты выглядишь такой испуганной. С тобой все в порядке?
Лорел опустила голову.
– Да, мэм. Это просто... ну, я не уверена, что могу жить здесь дальше. Вы меня нашли немой и беременной, но сейчас, когда я способна говорить, вы можете попросить меня уехать.
Увидев страх в глазах Лорел, Пруденс обняла ее за плечи.
– Я не хочу об этом и думать. Ты столько пережила! Ты можешь жить здесь сколько угодно. Кроме того, – добавила Пруденс, легонько щелкнув ее по носу, – если ты и обрела вновь способность говорить, то не перестала быть беременной.
Лорел выдохнула с облегчением:
– Я так боюсь, мисс Пру. Я совсем одна. Иногда мне кажется, что я не способна жить в этом мире.
– Я чувствовала себя так же после смерти сестры, – призналась Пруденс. – Но встреча с мистером Питерсом дала мне понять, что не стоит оставаться в прошлом. Надо жить настоящим. Я осознала это не сразу. Когда-нибудь к этому придешь и ты. Но пока этого не произошло, можешь считать ранчо своим домом, как было до сих пор.
– Спасибо вам, мисс Пру. То, что я сказала вчера в суде, было правдой – вы для меня как сестра и мать. Жаль, что я не успела сказать всем, как я вас люблю, мисс Пру.
Пруденс расчувствовалась и прижала молодую женщину к груди. Бог отнял у нее Клэр, но он вернул ей десятикратно, одарив любовью и дружбой женщин, которых отдал под ее опеку. Она всегда думала о том, как много потеряла. Теперь она вдруг поняла, как много приобрела. И мысленно Пруденс поблагодарила Всевышнего.
– Что, говоришь, мы ищем в этих книжках? – спросил Моуди, переворачивая пожелтевшую от времени страницу тетради Роберта Дэниелса. – Тут нет ничего интересного. Я бы с большим удовольствием отправился вздремнуть.
Брок оторвал глаза от бумаг и заметил:
– Да, спать с молодой женой намного интереснее, чем изучать старые записи, но, я уверен, мы здесь можем найти очень важную информацию.
– Мы уже просидели здесь все утро, но не нашли ничего полезного. Чтобы все просмотреть, уйдет неделя. – Он показал на стопку книг у окна. – К тому же я толком не понимаю, что мы ищем.
– Называй это интуицией, Моуди, или шестым чувством, но я уверен, что мы в этих записях можем найти ответ на вопрос, почему Джекоб Морган хочет прибрать к рукам наше ранчо. Роберт Даниелс был адвокатом отца Пруденс. Отсюда следует, что все записи относительно судебных дел Коуди Дэниелса мы можем найти именно здесь. Должна же быть у Моргана какая-то причина бороться с Пруденс.
– Но ты совсем недавно собирался уезжать, – удивился Моуди.
– Да, после суда я намеревался отправиться в дорогу. Но Морган организовал на меня нападение, и я понял, что здесь что-то не так. Здесь кроется что-то серьезное. Если я уеду, Морган ни за что не отстанет от ранчо.
– Думаю, я, Шорти и другие вполне в состоянии отстоять ранчо. Ты же здесь не один. Ты вполне можешь уехать. – Моуди хотел прощупать, есть ли у Брока другие причины остаться. Заметив, как тот помрачнел, он с трудом сдержал улыбку. Причины у этого парня были.
Внезапно Брок с шумом захлопнул толстую тетрадь:
– Почему здесь всех так заботит, когда я уеду? Сначала это волновало Шорти, теперь тебя. Я уеду, когда буду к этому готов.
Оставив без внимания эту вспышку, Моуди наклонился и придвинул лампу поближе – неяркого света из окон ему не хватало. Когда Брок успокоился, он заметил:
– Просто и мне, и Шорти, да и остальным показалось странным, что ты изменил свое решение – вот и все.