Пока она рассказывала, я с удовольствием разглядывал её, любуясь сидящей рядом со мной милой и такой желанной женщиной. Медали «За боевые заслуги», «За службу на Кавказе», «За 10 лет выслуги» и ещё какая-то ведомственная делали её немного строже. Когда Анюта резко поворачивалась или наклонялась, медали мелодично дзынькали на груди... Пилотка на налакированной причёске под Наталью Варлей прихвачена невидимками (ей всегда шла форма)... Рыжие волосы слегка мелированы, но в целом цвет - родной, и очень гармонировал с цветом золотых парадных погон... Золотинка моя!.. При воспоминаниях о муже она с досадой прикусывала свои пухлые губы и сдвигала брови домиком, морща переносицу. Раньше у неё не было привычки так сдвигать брови домиком. Наверное, так старается закамуфлировать шрамик на переносице... Анюта закончила говорить, и взглянула на меня открыто. Аннушка!.. Мне до сих пор не верилось, что это именно она сидит рядом со мной, о чём ей и сказал. Она же в ответ улыбнулась уголками губ, и тихо продолжила:
-А я, Женюшка, всё время верила, что мы с тобой обязательно должны встретиться! Я даже делала по тебе запрос в информационный центр МВД, но пришёл ответ, что ты по базе данных не значишься. Представляешь: будто нет тебя вообще на свете!.. Какой-то сбой, наверное, произошёл в системе... Знаешь, я даже собиралась написать в телепередачу «Жди меня», чтобы тебя разыскали, но постеснялась светиться на экране как сотрудник милиции, да и не хотелось прилюдно выставлять свои чувства. У нас ведь знаешь как: покажут кого на экране, потом начинаются подколы со всех сторон: «Телезвезда» (я улыбнулся - мы это в госпитале проходили). Перед поездкой сюда мне в главке предложили перейти работать в отдел по связи с общественностью. Размышляю пока над их предложением, ведь и дознавателем уже подустала вкалывать. Собачья работа и никакой личной жизни. Жень, имею я право на личную жизнь? - в блеске её глаз одновременно отражались и страдание, и радость, и... надежда.
-Уже нет! На семейную - имеешь право...
Не дав мне договорить, она бросилась мне на шею, прижав тугой грудью к лавке, и стала наносить горячие поцелуи по всему моему лицу.
-Женька, Женечка, Женечка мой... Я тебя никому больше не отдам! Нет, какой же ты был... неправильно глупенький!
- Время нужно было, чтобы чуток поумнеть, - я улыбался, как умный придурок. - А если серьёзно, Анютка, то этого времени мне хватило, чтобы понять себя, разобраться в своих чувствах, понять, как вести себя в обществе с моими... ограниченными возможностями.