Закуски нам были предложены самые что ни на есть традиционные. Маринованные грибы-лисички. Тонко нарезанная ветчина, выложенная на блюде с кусочками индийской дыни канталупо. Карпаччо из средиземноморского осьминога на подушке из помидоров биф и моцареллы. Усыпанный пармезаном салат из крабового мяса, помидоров черри и рукколы, или аругулы, как еще называют это растение семейства крестоцветных с нежными листьями и удивительно аристократическим, с горьковатой ноткой, вкусом. Тонко нарезанный террин из утиной печени и пластинок сельдерея, укрытый взбитым сливочным маслом и украшенный палочками корицы, инжиром, грецкими орехами. Рядом – весьма остроумно – пюре из чернослива, явно приготовленное с соусом из крепленного португальского вина.
Я не торопясь выложил себе на тарелку для закусок всего понемногу и сделал пару глотков превосходного чилийского красного вина. Многие на орбитах в качестве аперитива уже тогда предпочитали игристое белое, но я всегда считал это первым признаком отсутствия вкуса. Подцепив вилкой кусочек ветчины, я отправил его в рот и тут же удивленно замычал. А закуска то оказалась вовсе и не такой уж традиционной.
– Понравилось? – учтиво улыбнулся мне капитан, отставляя в сторону стакан томатного сока – не поручусь, что в его недрах не таилось чего покрепче, но как бы то ни было, это лучше чем начинать ужин с шампанского.
Я чмокнул губами.
– Еще бы! Где вы сумели найти ветчину из Сан Даниэле? На орбитах ведь сплошь только пармская…
– У нашего лайнера собственная провиантная служба, – пояснил капитан. – И как скоро вы поймете, эти люди могут достать практически все.
– Не знаю, ветчина как ветчина, – проворчал кто-то на дальнем конце стола, и я лишь сейчас заметил, что восьмое место, пустовавшее, когда мы вместе с капитаном корабля и его первым помощником садились за стол, занял мистер Байон. Тот самый сонный господин с бриллиантовым перстнем, что так не понравился мне с самого начала нашего путешествия.
Капитан только широко улыбнулся ему:
– У нас, у старых вояк, более прагматичный взгляд на все эти вкусовые нюансы, так ведь, мистер Байон? Поэтому я бы порекомендовал вам под вашу водку маринованные грибочки.
Я чуть не подавился салатом. Пузатый бокал для минеральной воды, что держал этот ворчун, был заполнен на две трети. И судя по этикетке на бутылке, которая появилась на краю стола, это была «сибирянка» – мягко говоря, не лучший выбор для культурного застолья.
Мистер Байон покраснел, залпом опрокинул бокал в свою луженую глотку, крякнул и, последовав совету капитана, налег на лисички.
Две симпатичные бортпроводницы, тем временем, подали первое – ароматный суп на кокосовом молоке с филе тюрбо, креветками, сельдереем и сладким болгарским перцем. Я осторожно, исключительно из вежливости, попробовал кусочек филе – на дух не переносил калкана, турецкую разновидность этой рыбы, а балтийская тюрбо, с явными нотками ила, и вовсе вызывала у меня отвращение. Однако «Уинстон Черчилль» продолжал изумлять кулинарными шедеврами.
– Святая Дева Мария! – я всегда доверял своему вкусу, но в этот раз был настолько потрясен, что торопливо распробовал еще один кусочек филе. – Капитан, в вашей провиантной службе работают волшебники? Где вы сумели достать для супа атлантическую тюрбо?
Капитан довольно улыбнулся.
– О, это как раз было проще всего, мистер Лэнни. У моего приятеля триста миль океанских угодий вблизи Гренландии…
Сидевшая напротив меня пожилая владелица половины континента тут же оживилась и следующие пять минут старательно расспрашивала капитана о его приятеле, а точнее об угодьях последнего. Ее деловой хватке позавидовал бы любой океанический ромбо – так еще называли попавшую к нам в суп хищную рыбу, почти истребленную было подводными браконьерами. Я полностью сосредоточился на супе, тем более что остальные его ингредиенты также оказались выше всяческих похвал.
На второе мне принесли стейк из ишхана – необычайно редкой севанской форели. В качестве гарнира шеф-повар «Уинстона Черчилля» предложил картофельное пюре с пармезаном. Помнится, остальные пассажиры заказали чилийского сибаса – несколько простоватую, но весьма романтическую рыбу, еще в старину прозванную рыбаками морским волком.
Светская беседа, между тем, шла своим чередом. Капитан на пару с первым помощником, который, как оказалось, был заодно и главным радистом нашего лайнера, отпускал веселые шуточки, владелец «Тиатроника» то и дело шушукался со своей женщиной, белое вино из Эльзаса пьянило тонким ароматом розовых лепестков. Лишь мистер Байон мрачнел на глазах, непочтительно ковыряя вилкой кабанятину под сверхъестественным соусом с черным перигорским трюфелем, и то и дело прикладывался к своему пузатому стакану.