Когда мне было несколько месяцев, меня взяли в Монреаль, в Канаду, где мой отец был в числе инженеров, задействованных на строительстве моста Виктории через реку Св. Лаврентия. Там родилась моя единственная сестра. У меня сохранилось лишь два живых воспоминания о том времени. Одно связано с серьёзным беспокойством; я причинила его родителям, когда затащила маленькую сестру в огромный сундук, где хранились наши многочисленные игрушки. Нас не могли найти довольно долго, и мы чуть не 21] задохнулись, потому что крышка захлопнулась. Другое — моя первая попытка совершить самоубийство! Я просто не находила жизнь стоящей. Мой пятилетний опыт привёл меня к убеждению, что всё тщетно, поэтому я решила: если я бухнусь вниз с каменной кухонной лестницы (очень крутой), пролетев до самого низа, я наверняка умру. Я не добилась своего. Повар Бриджет подобрал меня и отнёс наверх (всю в синяках и ушибах), где меня ждали ласки и утешения — но не понимание.
За свою жизнь я сделала ещё две попытки покончить с собой, но лишь обнаружила, как это трудно — совершить самоубийство. Все они были сделаны до того, как мне исполнилось пятнадцать. Примерно в одиннадцать лет я попробовала задохнуться, уткнувшись в песок, но песок во рту, носу и глазах создаёт скверное ощущение, и я решила отложить задуманное до лучшего дня. В последний раз я попыталась утопиться в реке в Шотландии. Но снова инстинкт самосохранения оказался слишком сильным. С тех пор самоубийство больше не прельщало меня, хотя я всегда понимала этот импульс.
Эта постоянно возобновляющаяся мука была, видимо, первым признаком мистической тенденции в моей жизни, которая позднее мотивировала всё моё мышление и деятельность. Мистики — это люди с сильным ощущением двойственности. Они всегда искатели, сознающие нечто, что надо искать; они всегда влюбленные, ищущие нечто достойное их любви; они всегда сознают то, с помощью чего должны искать единство. Они подчиняются сердцу и чувству. Мне в то время не нравилось “ощущение” жизни. Я не ценила того, чем мир был или что он предлагал. Я была убеждена, что ценности заключаются в чём-то ином. Я была болезненна, полна жалости к себе, вследствие одиночества чрезвычайно интроспективна (это звучит лучше, чем — сосредоточена на себе) и убеждена, что никто меня не любит. Оглядываясь назад, я думаю: а почему вообще кто-то должен был меня любить? И сейчас я не могу 22] никого упрекать. Сама я никому ничего не отдавала. Меня вечно занимала моя реакция на людей и обстоятельства. Я была несчастным драматическим центром своего маленького мирка. Ощущение того, что ценности заключаются в чём-то ином, умение “чувствовать” людей и обстоятельства, зачастую знать, что они думают или переживают, стало началом мистической фазы в моей жизни; из неё, как потом оказалось, проистекло много хорошего.
Так я сознательно приступила к извечному поиску мира смысла, который должен быть найден, если есть стремление разобраться в дебрях жизни и горестях человечества. Прогресс коренится в мистическом сознании. Хороший оккультист должен быть, прежде всего, практикующим мистиком (или практическим мистиком — а может, и тем и другим сразу); развитие сердечного отклика и способность чувствовать (чувствовать точно) должны естественно и нормально предшествовать ментальному подходу и способности знать. Несомненно, духовный инстинкт обязан предшествовать духовному знанию, так же как инстинкты животного, ребёнка и малоразвитого человека всегда предшествуют интеллектуальному восприятию. Конечно, видение должно прийти прежде, чем обретен навык претворять видение в реальность. Безусловно, поиск и слепое предчувствие Бога обязаны предварять сознательное проторение “Пути”, ведущего к откровению.
Возможно, наступит время, когда нашим юношам и девушкам будут уделять определенное внимание, развивая у них нормальные мистические наклонности. Последние нередко игнорируют, рассматривая их как отроческие фантазии, которые в свое время отпадут. Думаю, они предоставляют поле деятельности для родителей и воспитателей. Этот период надо бы использовать самым конструктивным, плодотворным образом. Можно было бы направить жизненную ориентацию, предупредить многие позднейшие несчастья, если бы причина и цель поиска, невысказанных желаний и мечтательных порывов были бы уяснены теми, кто несёт 23] ответственность за молодых людей. Молодёжи можно было бы объяснять, что в них идет нормальный, правильный процесс, являющийся результатом опыта прошлых жизней и указывающий на то, что следует уделять внимание ментальной стороне их природы. Кроме всего прочего, следует беседовать о душе, о внутреннем духовном человеке, стремящемся явить свое присутствие. Надо подчеркивать всеобщность этого процесса, что устранит одиночество и ложное чувство своей выделенности и особенности — мучительный компонент этого переживания. Убеждена, что метод работы с отроческими томлениями и мечтаниями получит в будущем больше внимания. Я рассматриваю глупые отроческие несчастья, через которые я прошла, лишь как открытие мистической фазы в моей жизни; со временем она уступила место оккультной фазе с присущими ей большей уверенностью, пониманием и твёрдыми убеждениями.