Он одолел лишь триста метров, когда второй боец несмотря на отвлекающие мысли полез за рацией в карман и начал щелкать кнопками. Всего несколько секунд понадобилось ему, чтоб разобраться, его верный «Кенвуд» сдох, как и ПНВ. Чувствуя, как ощущение опасности заполняет бойца, формируя непреодолимое желание поднять тревогу громкими выстрелами, Саша вызвал сильный прострел в позвоночнике скрутивший того и перехвативший дыхание.
Последние секунды подъема к точке, с которой он решил стрелять, показались ему вечностью. Второй боец массажировал болезненное место на спине, пытаясь разогнуться и матерясь сквозь стиснутые зубы. Первый бросил ПНВ и громко сообщил напарнику, что у него ничего не получается и он вызывает начальство, чтоб доложить обстановку. Пока он нажимал на кнопки своей рации, Саша поймал в прицел склоненную папаху напарника и нажал на курок. Через секунду полета стальная стрела, пробив папаху и голову страдающему от боли в спине, избавила того от неприятных ощущений.
Его напарник, услышав непонятный звук за спиной, оглянулся, потянулся к ручному пулемету, но непреодолимая слабость в руках и ногах заставила его сползти на дно окопчика в полусидящем положении. Непослушными пальцами, напрягая волю, он пытался добраться до гранаты, но внезапно появившаяся темная фигура и тонкий свист шашки положили конец этим попыткам. Отрубленная голова покатилась в угол, а тело окончательно сползло на дно и завалилось на бок.
Неуловимо быстрым движением Сашина рука, свиснув шашкой, смахнула с нее капли горячей крови и кинула в ножны за спиной.
«Хор, это ты тут командуешь?»
«Не бери в голову, Сеш, ты так тоже научишься. У тебя еще все впереди».
Саша с ужасом почувствовал, как его наполняет пьянящее желание рассечь поверженное тело точным ударом, вырвать горячее сердце и впиться в него зубами…
«Изыди сатана!», — в ужасе воскликнул он.
«Какой ты не политкорректный, Сеш, а еще утверждаешь, что ты не расист», — грустно заметил Хор, — «такой кайф обломал. Учат тебя уважать свободу личности, да не в коня корм. Думаешь, мне не противно чувствовать, как у тебя слюнки текут, при виде отбивной или шашлыка? Я же не демонстрирую тебе свои чувства по этому поводу…».
Острое желание наполнить свое естество чужой горячей плотью растаяло как сон… как утренний туман. Саше стало грустно. Он понимал и чувствовал эту оторванность, чуждость и одиночество, наполнившие душу ящера.
«Мне очень жаль, Хор…»
«И это тоже пройдет, Сеш… все нормально. Хорошо, что так… могло бы быть и хуже».
Саша выламывал стальную стрелу, застрявшую в черепе, а мысль лениво отмечала, как удачно на нее нашпилена папаха, можно сразу кровь вытирать… головные уборы приобрели для него в эту секунду совершенно новый аспект своей полезности. Неугомонный разум сочинил сюжет совершенно нового рекламного ролика построенного на основе произошедших событий, и он раздумывал, существует ли в стране закон, запрещающий такой сюжет. Не найдя ответа на этот вопрос, он решил по приезду проконсультироваться с адвокатом.
Подобрав арбалет, Саша неторопливо спускался по склону на дорогу, срезая в направлении села. По своим следам он не хотел возвращаться. Плохая примета. Это установил на собственном опыте русский авантюрист и пьяница, решивший с бодуна заняться мореплаванием.
Ребята уже вышли на открытую часть дороги из-за зарослей кустарника росшего на вырубке и устремились в условную точку пересечения траекторий. Он протянул Пеликану его арбалет и стрелу, которую нес все это время в другой руке. Затем отобрал стрелу назад, засунул в колчан и отдал все вместе хозяину. Забрал обратно свое переговорное и ПНВ.
— За мной.
Он шел по темной улице между высокими каменными оградами, ощущая спинным мозгом, напряжение бойцов за спиной и собак за заборами, которых он с трудом сдерживал от лая.
Нужный забор быт практически в центре аула. Бойцы слились с его серыми каменными стенами, а он продолжил изучать тонкие тела живых существ находящихся с противоположной стороны. Он укрепил сон всех находящихся в большом доме, отвлек внимание пса и поднял часового сидящего на ступеньках. Нефиг сидеть, нужно бдеть и осматривать периметр дома.
Показав бойцам на пальцах, что во дворе один охранник, Саша показал двум бойцам, вооруженным арбалетами с ночным прицелом, что они будут стрелять по его команде, а их соседям, что они их примут на свои крепкие плечи. Дождавшись, когда часовой повернется к ним спиной и неторопливо прошествует вдоль стены большого дома, он подал сигнал. Выскочив на сложенные в замок руки и затем на плечи товарищей, бойцы практически одновременно нажали на спусковые крючки. Передав вниз разряженное оружие, они, спрыгнув во двор, открыли калитку.