В эксперименте Уорнера талассомы выбирали совершенно новые места для спаривания, которые затем оставались неизменными на протяжении всего 12-летнего периода изучения{218}. Однако в более позднем исследовании, когда Уорнер быстро, всего через месяц, заменял обосновавшиеся на новом месте популяции, новички использовали для спаривания те же площадки, что и их непосредственные предшественники{219}. Судя по всему, изначально рыбы выбирали места для спаривания и пути передвижения исходя из собственной оценки оптимального использования ресурсов окружающей среды, и затем эти поведенческие модели закреплялись как приобретенная традиция. В дальнейшем, даже после изменения каких-то параметров среды, традиция сохранялась, и поведение рыб расходилось с тем, которое диктовали бы сугубо экологические факторы. Это явление известно как «культурная инерция»{220} – изначально термин применялся к таким историческим событиям, как освоение Гренландии викингами, провалившееся из-за того, что колонисты не сумели приспособить свою культуру к непривычным условиям среды{221}. Судя по высокому уровню смешения популяций, наблюдаемому у талассом на раннем этапе жизни, сколько-нибудь заметная генетическая дифференциация у рифовых популяций отсутствует. Принимая во внимание этот фактор, можно с уверенностью утверждать, что отмеченный в ходе исследования традиционализм указывает на культурную вариативность.
Полевые исследования приобретенных миграционных традиций, у рыб например, вдохновили меня и моих студентов на ряд лабораторных экспериментов. Мы хотели проверить, действительно ли рыбы способны приобретать знания о местонахождении важных ресурсов, просто следуя за сведущими товарищами. Студентка Кембриджского университета Керри Уильямс провела небольшое исследование миграции рыб с целью выявить механизмы, лежащие в ее основе{222}. Путем многократных повторов Керри приучила гуппи-демонстраторов выбирать в лабораторных аквариумах один из двух альтернативных путей к источнику пищи. Затем она подсадила в демонстрационные популяции неприученных рыб, и те, плавая вместе с демонстраторами, осваивали их путь к пище. Спустя пять дней, испытывая новичков отдельно от демонстраторов, Керри выявила у подопытной группы заметную склонность к предпочтению того же пути, что выбирала демонстрационная, несмотря на наличие альтернативного маршрута равной протяженности и сложности. Эксперимент показал, что для освоения пути к пище рыбе достаточно просто плавать в одном косяке со знающими маршрут особями. И чем выше число демонстраторов, делающих определенный выбор, тем эффективнее учится подопытная группа. В массе демонстраторы подкрепляют поведение друг друга, повышая тем самым свою надежность как примера для подражания и давая сильное и четкое указание на путь, который следует предпочесть{223}.
Дальнейшие эксперименты мы проводили по модели «цепь передачи», приучая небольшой косяк рыб к одному из двух маршрутов, а затем постепенно заменяя в этом косяке приученных «основоположников традиции» неискушенными новичками и наблюдая, сохранятся ли предпочтения маршрутов, несмотря на постепенную смену состава косяка{224}. Как и следовало ожидать, спустя несколько дней после удаления «основоположников» остальные по-прежнему предпочитали те же маршруты. И хотя один из путей был существенно более длинным и энергозатратным по сравнению с альтернативным, им все так же охотно пользовались особи, которых навели на него приученные к этому маршруту «основоположники».