— Домовый приказчик Анисимов утверждает, что вчера она, якобы, собиралась уехать на несколько дней, — ответил Гаевский. — Полковник Волков сообщил, что Александра Васильевна Мелешевич владеет имением в Новгородской губернии, подле села Рождественское, это близ города Боровичи. Кстати сказать, полковник был немало удивлён тем, что она неожиданно уехала, даже не предупредив его. Ведь полковник за тем и приезжал сегодня к хозяйке квартиры, дабы вместе с нею проверить отчётность по этому самому имению.
— Возможно, в имении произошло какое — то неординарное событие… мало ли… пожар, паводок… Ей дали знать и она сорвалась. — подбросил мысль Иванов.
— Вы посылали человека на почту? — Путилин оборотился к приставу.
— Так точно, ваше высокопревосходительство, никаких телеграмм, никаких писем Александра Васильевна не получала, — бодро отрапортовал Жеребцов. — Последняя личная корреспонденция её датирована прошлым понедельником.
— Что ж, подытожим, — веско, со значительностью в голосе проговорил товарищ прокурора. — Пока за основную версию принимаем убийство по личным мотивам — из ревности или мести. Для этого проверяем круг общения Толпыгиной. Исходим из того, что она знала убийцу, которого без опаски впустила в пустующую квартиру. Первый на подозрении — Влас Дмитриев.
При этих словах товарища прокурора Путилин многозначительно указал карандашом на Иванова и Гаевского. Это могло означать только одно: поиск и привод Дмитриева им придётся взять на себя.
— Далее, — продолжал Эггле, — я бы желал видеть госпожу Мелешевич. Возможно, она окажется в курсе дел своей горничной и сможет многое нам рассказать. Кроме того, она должна подтвердить сохранность вещей в квартире, прежде всего тех раритетов, что мы опечатали в библиотеке. Опросите дворников, всех. Возможно, кто — то из них ходил за извозчиком и явился свидетелем её отъезда.
— Владислав, это тоже ваше, — проговорил Путилин, обращаясь к Гаевскому. — А вы, Агафон, живо метнитесь — ка на Николаевский вокзал, наведите там справки. Да прихватите с собой фотографию Александры Васильевны — вон их сколько в квартире развешано. Наверняка кто — то опознает её, ведь не так много людей поедет в будний день первым классом до Боровичей.
— Так точно, ваше высокопревосходительство.
— И вот ещё что, — продолжал распоряжаться Путилин. — Дайте с вокзала телеграмму в адрес полиции Боровичей. Пусть пошлют какого — нибудь «шнурка» в Рождественское, в имение Барклай, а потом доложат, там ли она. Сегодня они, конечно, не успеют, но завтра, глядишь, мы получим ответ. Да поторопи их, братец, поясни, что речь идет о убийстве. Впрочем, что мне тебя учить, сам всё знаешь.
— Всенепременнейше сделаю, Иван Дмитриевич.
Помощник прокурора, убедившись, что Путилин закончил отдавать распоряжения, продолжил:
— Теперь несколько слов по поводу орудия убийства. Мы имеем кухонный нож с лезвием длиною вершок с четвертью, что примечательно, с рукояткой из бука. Такие ножи обычно продаются наборами. Но в квартире госпожи Мелешевич похожих нет. Вполне вероятно, что преступник принёс его с собою. Сие указывает на умысел, но мы не будем пока забегать вперёд. На клинке хорошо читаемое клеймо, если не ошибаюсь, мастерских «Франко — Русского завода». Значит, нож местного изготовления. Я просил бы господ полицейских принять на себя труд установить, когда он был изготовлен, а также кем и когда куплен.
Эггле выразительно посмотрел на Путилина. Начальник сыскной полиции в свою очередь посмотрел на Иванова с Гаевским. Те синхронно кивнули; поставленная задача была столь очевидна, что ничего расшифровывать не приходилось.
— На этом, пожалуй, пока всё, — подытожил товарищ прокурора. — Далее я действую по своему сценарию, отправляюсь на доклад к прокурору, подписываю постановление о возбуждении и тому подобное, ну а вы, господа сыскари, давайте действуйте по своему. Я так понимаю, что господа Гаевский и Иванов так и будут «работать» по этому делу?
— Да, так и будут, — кивнул Путилин. — Их совместная работа оправдывает себя.
Тогда, господа, давайте — ка ко мне завтра приезжайте, скажем, часам к трём пополудни. Обсудим первые итоги.