Представленные здесь описания различных генетических механизмов, лежащих в основе ортогенетических трендов, являются типичными примерами ситуационного анализа. Иначе говоря, перспективы выживания имеют только такие развитые теоретические структуры, которые смогут имитировать методы ситуационной логики.
Еще одна идея, касающаяся эволюционной теории и которую стоит здесь упомянуть, связана с «проблемой выживания», а также с телеологией. Мне кажется, что эти идеи можно значительно прояснить, пользуясь теорией решения проблем.
Каждый организм и каждый вид постоянно находится под угрозой уничтожения; но эта угроза принимает форму конкретных проблем, которые он вынужден решать. Многие из этих конкретных проблем как таковые не являются проблемами выживания. Проблема поиска подходящего места для строительства гнезда может быть конкретной проблемой для пары птиц, не будучи при этом проблемой их выживания, хотя она может стать таковой для их потомства; а на благосостояние всего вида может почти не повлиять успех или неудача этих конкретных птиц в решении той или иной задачи. Поэтому я выдвигаю предположение, что большинство проблем ставится не выживанием, а предпочтениями у особенно инстинктивными предпочтениями; и даже если рассматриваемые инстинкты (p-гены) были развиты под давлением внешнего селекционного пресса, проблемы, которые ими ставятся, как правило, не являются проблемами выживания.
Именно такими соображениями я руководствуюсь, когда говорю, что организмы лучше всего рассматривать как индивиды, которые решают проблемы, а не преследуют цели: как я попытался показать в статье «Об облаках и часах», таким образом мы сможем дать рациональное объяснение — кончено, только «в принципе» — эмерджентной эволюции.
Я предполагаю, что моменты происхождения жизни и происхождения проблем совпадают. Это весьма существенно для решения вопроса о том, можно ли считать биологию сводимой к химии и далее к физике. Я считаю не только возможным, но весьма вероятным, что однажды нам удастся воссоздать живую материю из неживой. И хотя, конечно, это само по себе[309] (а также с редукционистской точки зрения) будет очень волнующим событием, оно не установит, что биология может быть «сведена» к физике или химии. Потому что оно не установит физического объяснения появления проблем — не более того, чем наша способность производить химические соединения физическими средствами устанавливает физическую теорию химических связей или хотя бы существование такой теории.
Таким образом, моя позиция поддерживает теорию несводимости и эмерджентности, и ее лучше всего резюмировать следующим образом:
(1) Я считаю, что не существует биологических процессов, которые не коррелировали бы в малейших деталях с физическими процессами или не могли бы быть последовательно проанализированными в физико-химических терминах. Однако ни одна физико-химическая теория не может объяснить появления новой проблемы, и ни один физико-химический процесс как таковой не может решить проблемы. (Вариационные принципы в физике — такие как принцип наименьшего действия или принцип Ферма, — быть может, походят на решения проблем, но не являются ими. Со сходными целями теистический метод Эйнштейна использует Бога.)
(2) Если эта гипотеза состоятельна, то из нее можно вывести ряд различий. Мы должны отличать друг от друга: физическую проблему = проблему физика; биологическую проблему = проблему биолога;
проблему организма = проблему типа: Как мне выжить? Как мне размножиться? Как мне меняться? Как мне приспосабливаться?
рукотворную человеческую проблему = проблему типа: Как мне контролировать отходы производства?
Из этих различений выводится следующий тезис: проблемы организмов не являются физическими: они не являются ни физическими объектами, ни физическими законами, ни физическими фактами. Они представляют собой специфически биологическую реальность; они «реальны» в том смысле, что их существование может приводить к биологическим следствиям.
(3) Предположим, что некоторые физические тела «решили» проблему своей репродукции: что они могут воспроизводить себя — или точно, или, как кристаллы, с небольшими отклонениями, которые могут быть химически (или даже функционально) несущественными. И все же они могут не быть «живыми» (в полном смысле этого слова), если они не умеют приспосабливаться: для этого им необходима способность к воспроизводству плюс настоящая изменчивость.
309
309 См. [1966(f)], с. 20–26, особенное. 24 и далее, пункт (11). Теперь [1972(a)], с. 244.