Вдруг ветви ели впереди зашевелились - в просвет между деревьями, где остановились путники, вышел высокий человек. Тусклая луна позволяла лишь разобрать, что его одежда сделана из звериных шкур. Постояв немного на месте, человек сделал пару шагов вперед и склонился над кострищем. Он потрогал землю, а потом стал вертеть головой по сторонам. Наконец, он позвал:
- Эй, я знаю, что вы тут! Выходи, Сольвер, это я, Шайлок! Не бойся, я не за тобой и не за твоим приятелем! Просто, мне надоела служба в зверинце!
Костер вновь был зажжен и теперь около него сидели уже трое. Шайлок устроил лошадей поближе к стоянке, так, чтобы утром к ним недолго идти.
На рассвете путники возобновили своё путешествие. Лошадей пустили шагом, так что Тьюго и Шайлок могли спокойно беседовать.
- Как Вам удалось покинуть зверинец? - спросил юноша.
- Тому невольно посодействовал сам барон - мне приказали съездить наловить побольше дичи для его парадного ужина. Я отвел охотников в знакомый бор, где они наверняка не заблудяться, а сам поскакал в город. В канаве у дороги я нашел тележку и всё понял, а потом направился за вами.
- А как же приказ барона? Вас, верно, уже ищут!
- Не беспокойся, охота продлится при хорошей погоде еще дня два, так что меня хватятся не раньше этого срока, а тогда мы будем уже довольно далеко от Кассена.
- Мне приятно, что Вы к нам присоединились!
- Спасибо, но позволь узнать: а куда, собственно, вы теперь направляетесь?
- Понятия не имею! Вообще-то, я хотел проводить друга как можно дальше от населенных мест, в самые густые леса, если получится!
- Это, конечно, здорово, но я бы предложил сейчас же свернуть с дороги и двинуться на восток, туда, где мы и поймали это создание. Возможно, что там жила не единственная стая в округе, так что есть надежда, что его примут в одну из них.
- Я понимаю, что Вы хороший следопыт и прекрасно можете идти что в лесу, что в горах, куда нужно. Но как же нам пробиться через чащу, если она станет совсем непроходимой?
- Я могу читать путь и по звездам ночью и по солнцу - днем. А сквозь бурелом или еще какие-нибудь завалы лучше напрямик не ходить или уж делать это только в крайнем случае!
Они вскоре сошли с колеи, спешились и повели лошадей под уздцы. Маленький "оборотень" то двигался впереди их, то обходил вокруг, возвращаясь потом на прежнее место. Судя по его поведению, этот лес не был ему знаком, потому что при каждом звуке где-нибудь за деревьями или в кустах он резко останавливался и замирал, прислушиваясь.
В передвижении по лесу прошел день, затем другой, затем - третий. Местность изменилась - теперь это была земля, где попадались пологие холмы, а иногда встречались небольшие каменные возвышенности, похожие на трухлявые пни исполинских каменных деревьев. Чаще всего на одной из сторон такого возвышения находилась осыпь из обломков неправильной формы, поверх которых уже давно нарос слой дерна и почвы, но отдельные куски всё равно ощутимо шевелились даже в таком состоянии. Выходило, как если бы земляным одеялом накрыли кучу скальных осколков, а те продолжают качаться и шататься, вселяя робость во всякого идущего.
С одной такой горы Шайлок осмотрелся кругом. По его наблюдениям еще пару дней нужно будет двигаться в ту же сторону.
Идя по лесу, зверолов внимательно осматривал землю, траву и попадающиеся под деревьями подушки мха. Таким образом он выяснял, проходил ли тут кто-нибудь и кто именно это был. "Читая" так "лесную книгу", как он сам сказал, следопыт несколько раз добывал мелкую дичь для очередной стоянки, чтобы там приготовить её как можно лучше.
Звереныш не стал им праздной обузой - он хоть и не ловкий охотник, но зато его чутьё и слух вполне себя оправдывали.
Через два дня окружающий лес очень изменился. Он сделался куда более густым и угрюмым. То и дело встречались деревья весьма старые, покрытые лишайниками от основания до примерно середины высоты стволов. Но, как оказалось, даже через столь глухие места кое-где пролегали торные пути. Так, к полудню, путешественники пересекли грунтовую дорогу с весьма укатанной колеёй. Они поднялись на голый холм впереди с довольно крутыми боками и огляделись. Из-за деревьев виднелась дорога, которая, описав у подножия холма плавную дугу, терялась где-то на юго-востоке между стволами.
Спускаясь вниз, Тьюго и Шайлок увидели, что юный зверь остановился между двумя молодыми елями и нерешительно оглядывается на своих попутчиков. Когда те подошли, он свирепо оскалился и глухо зарычал, а шерсть на его загривке встала дыбом. Шайлок, ни говоря ни слова, снял с плеча свой лук, а Сольверу передал свой большой охотничий нож. Дальше он пошел очень медленно и осторожно. Скоро деревья расступились, показалась та самая дорога, которую они уже видели. На противоположной стороне её, у высокой сосны, кто-то шевелился. Подойдя безшумно еще ближе, путники увидели, что рядом с деревом стояли два существа с каменными топорами в руках. Оба - высокие, сильные. Один - с лысой головой, у второго - всклокоченная косматая шевелюра. На остроконечных ушах лысого висело несколько металлических колец. Оба несли на себе одежду из грубо выделанных звериных шкур. Они говорили о чем-то между собой, но языка этого ни Тьюго, ни Шайлок не знали. Из-за широких спин они лишь видели, что к дереву кто-то привязан тонкой веревкой - на голове несчастного был мешок, а ноги и туловище по грудь оказались опутаны очень густо. Выбившиеся из-под мешка волосы неизвестного даже кое-где прилипли к сосновой смоле.
Шайлок дал знак Тьюго, чтобы тот спрятался за ствол ближайшего дерева, а зверенышу он указал на куст, за которым можно скрыться. Сам следопыт пополз по траве, а потом исчез за ветвями двух елей, что росли близко друг к другу. Он натянул тетиву, прицелился и выстрелил. Волосатое существо оказалось пораженным насмерть - стрела пронзила ему сердце. Лысое существо воинственно взревело и бросилось к тому месту, откуда стрелял зверолов. Шайлок вновь натянул тетиву и стоял не шелохнувшись. Продолжая дико реветь, неизвестная тварь с торчащими изо рта клыками, размахивая топором, пробежала всего в нескольких шагах от ёлок. Шайлок окликнул врага - тот быстро развернулся на месте и поднял своё оружие над головой, но не успел нанести удар. Стрела тоже угодила ему в сердце, только спереди. Верзила рухнул на траву.
Трое путников побежали к дереву, чтобы освободить несчастного пленника. Когда веревку уже отмотали весьма значительно, а мешок сбросили, то оказалось, что пленник… девица, с веснушками на лице, частично скрытыми пудрой, с чуть пухлыми губами, курносая. Тьюго пришлось поработать ножом - он подрезал кончики черных локонов, крепко прилипших к стволу сосны. Обмякшее тело принял на себя серый звереныш - он вовсе этого не хотел, но молодая особа просто повалилась в его сторону - что ему оставалось еще делать? И, представте себе, когда он упал на спину, девушка открыла глаза. Уж какой слабой она не была до этого момента, а только теперь, увидев перед собой волкоподобную морду, она вскочила на ноги и пронзительно завизжала, а потом бросилась в кусты. Шайлок проскочил между деревьями и встал перед нею, загораживая путь. Девица тут же остановилась как вкопанная, выпучив глаза и задрав руки, как будто желая оттолкнуть ими следопыта, но через мгновение уже повалилась на спину, лишившись чувств. Шайлок сразу понял, в чем дело: у него на плече висел колчан со стрелами и лук, а в руках - нож и кусок веревки - должно быть, его приняли за лесного разбойника!