— В принципе я могу тебя пригласить на чашечку кофе… — легко проговорил Егор, делая приглашающий широкий жест в сторону ближайшего небольшого ресторанчика.
Вспомнив о том количестве чашек кофе, что она совсем недавно выпила, Алёнка невольно поморщилась.
Заметив это, Егор удивленно спросил:
— Ты что, не любишь кофе? — сам он был большим поклонником и ценителем этого ароматного напитка.
— Не сегодня, — выпалила Алёнка.
— Ну, значит, небольшая экскурсия по городу. Так сказать, «увидишь жизнь из окна моего личного автомобиля», — процитировал он фразу из известного кинофильма и с улыбкой распахнул перед девушкой дверь автомобиля.
— А Вам разве можно ездить за рулём? У Вас же отобрали права… — с сомнением проговорила Алёнка, нерешительно усаживаясь на пассажирское сидение.
— Ты знаешь… У меня есть только одно право — жить так, как Я хочу, — и снова окатил её тем самым взглядом. Смешинки в глазах его мгновенно погасли, и словно повеяло холодом от одного взгляда. Прижав к себе сумочку, Алёнка буквально вжалась в сиденье — так странно было это всё, и эти чёрные глаза, прожигающие насквозь, и сгущающиеся сумерки за окном, и вообще вся эта непонятная встреча — не то свидание, не то рабочий момент…
— Егор, Вы не против, если я… — раскрыв сумочку, она робко и отрывисто произносила слова и одновременно доставала свой блокнот с ручкой.
Едва тронувшись, машина тут же остановилась. Рука Егора накрыла ладонь Алёнки:
— Первое. Мы переходим на «ты» — по крайней мере на этот вечер. И второе — никаких бумажек и диктофонов. Мы просто будем общаться на абсолютно разные темы. А главное ты запомнишь сама.
— А если я что-то перепутаю? — быстро спросила Алёнка, немного растерявшаяся от такого поворота.
Уголки его губ тронула улыбка:
— Ничего страшного. Иногда про себя читаешь такое, что даже если что-то перепутаешь — сильно не испортишь, — и Егор широко улыбнулся, снова заводя двигатель автомобиля.
— Как скаже…шь! — выделив окончание, легко согласилась она, убирая блокнот с ручкой на место. Может, так даже и лучше. И снова мысли о предстоящем свидании овладели ею — не рабочем диалоге на заданную тему, а именно о свидании, после которого она должна будет просто рассказать о своём новом знакомом как можно больше и интереснее, чтобы главред оценил и похвалил.
— Ну что, поехали? — выруливая на дорогу, спросил Егор, и Алёнка робко кивнула.
Они ехали по городу. Егор молчал, а начать разговор первой Алёнка не решалась.
Казалось, Егор глубоко задумался, принимая какое-то важное решение. И, когда он наконец-то заговорил, у Алёнки создалось впечатление, что сейчас с ней делятся откровением — ни больше, ни меньше:
— Ну, одним словом, никакой я не мажор, никакая я не золотая молодёжь, — начал Егор, не отрывая глаз от дороги, — Родился я в обычной семье — мама учитель, папа инженер… Провинциальный небольшой городок… А вот меня — как говорила моя бабушка — «Боженька в темечко поцеловал»… Я, понимаешь ли, хорошо разбираюсь в компьютерах… Первую программу написал уже в четырнадцать лет, и к окончанию школы был вполне себе обеспеченным человеком. Хотя… Электронные площадки, защищённые базы данных — всё это всего лишь технические вопросы. Не думаю, что это кому-то может быть интересно.
— А что интересно? — с живым интересом спросила Алёнка, чуть подавшись вперёд. Вот сейчас она ругала себя последними словами за отказ от «чашки кофе»: в автомобиле было совершенно невозможно общаться, глядя в глаза друг другу, а ей так хотелось видеть взгляд Егора — пронизывающий, влекущий и дурманящий. Ей казалось, что даже во время обычного диалога взгляд его не меняется. Но она отказалась, и теперь сидела, напряжённо повернувшись в его сторону, и тщетно пыталась поймать его взгляд: хотя Егор и не гнал на запредельной скорости, но всё же немного превышал её — положенную в черте города, поэтому старался не отводить глаз от дороги. Всё же он был адекватным водителем: хоть и любящим скорость, но не гоняющим попусту с явными нарушениями.
— А всем интересно, как развлекается «золотая молодёжь», к которой меня причислила общественность, — Алёнка явно услышала нотки грусти и какую-то недосказанность в словах Егора, чему немало удивилась и сосредоточенно нахмурила бровки, — Не спорю: огромное количество денег и вседозволенность развращает… — как бы нехотя проговорил Егор.
— И… сильно развращает? — в возникшей паузе прозвенел голосок Алёны.