Однако шум прекратился всего на мгновение, и я сказала:
— Кто-то идет.
— Ну и пусть себе, если сумеет найти нас! — сказал он со странной беззаботностью. — Раз не боится, значит, стоящий человек, вроде тебя.
— Спасибо тебе на добром слове, — сказала я, и мне захотелось сказать ему в ответ что-нибудь приятное. — Как же мне теперь тебя называть?
— У меня другого имени нет — Минотавр, и все тут. Значит, бык Миноса, чудовище.
— Но какое же ты чудовище, ведь ты такой добрый человек! — воскликнула я, переполненная чувством сострадания. — И надо же, чтобы именно с тобой случилась такая трагедия!
— Ну уж и трагедия! — не согласился старик. — Мне здесь очень даже хорошо. А если хочешь знать, тот лабиринт, который кроется в душах многих людей, гораздо страшнее. Человек и сам не может из него выйти, и никто другой не может войти к нему, чтобы согреть ему душу…
Мне было упоительно-сладостно и в то же время грустно слушать его философские рассуждения, его приятное критское наречие. Однако нас прервали. Со стороны лестницы послышались энергичные шаги, и на террасу вдруг выскочил какой-то человек, задыхающийся и потный, с обнаженным мечом в руке. От ужаса глаза его разбежались в разные стороны, и он никак не мог собрать их в фокус. Когда это ему наконец удалось, он увидел, что на террасе никого, кроме нас, нет, и немного успокоился. Рука его, вероятно, уставшая от судорожного сжимания рукоятки меча, задрожала, и меч опустился.
— Что привело тебя сюда, юноша? — не вставая, крикнул ему хозяин.
— Где Минотавр? — спросил он, шумно выдохнув.
— Сядь, отдохни! А зачем он тебе?
— Мне нужно свести с ним счеты! — нетерпеливо крикнул храбрец. По-видимому, он боялся, как бы в прохладе под навесом не испарился его боевой пыл. — Только что я слышал его рев, где он?
— Это я просигналил тебе, чтобы ты был осторожнее. Вот так! — старик взял рупор и тихонько дунул для наглядности.
— А он где?
— Да как почуял, что хотят свести с ним счеты, прыгнул в море и уплыл, — ответил Минотавр и подмигнул мне.
— Ну и дела! — незнакомец был неприятно удивлен и машинально почесался свободной рукой под туникой. В руке у него была зажата тянувшаяся к лестнице грубая землисто-бурая нить.
— А для чего тебе эта нить? — затрепетала я от смутной догадки.
— По ней я выберусь из лабиринта. Мне дала ее царская дочь.
— Ариадна? — спросила я, потому что у нее была еще сестра Федра.
— Ага, — кивнул он. — А ты кто?
Очевидно, Минотавру хотелось позабавиться, поэтому он опередил меня, снова подмигнув мне:
— Очередная жертва, А ты кто?
Со стороны мое волнение могло показаться страхом.
— Тесей. Из Афин, — горделиво ответил герой.
— Не слыхал о тебе, но все равно добро пожаловать, — весело сказал ему старик и, внезапно состроив гримасу, почесался под мышкой. — А ты, случаем, вшей не занес? А то давеча я так хорошо здесь почистил.
— Я божественного происхождения. Сын бога Эгея, — набычился, явно обидевшись, молодец, а старик добродушно рассмеялся:
— Все мы тут божественного происхождения! Этим богам нечерта делать, вот они и наплодили пащенков. Ну да ладно, садись!
Тесей не сел, однако на этот раз не почувствовал себя обиженным. Надо сказать, что в те времена это слово не имело обидного смысла. Я ужасно волновалась. Да и какой бы историк не замирал от счастья, присутствуя лично на такой исторической встрече?! Однако в первый момент я испытала некоторое разочарование, забыв, что древние люди были низкорослыми, особенно южные народы. Среди них редко можно было встретить высокого человека. Не случайно они придумали столько сказок о великанах, которых им непременно удается перехитрить и победить. Комплекс роста, как сказал бы специалист по социальной психологии. Хорошо, что я довольно невысокая, именно таких и подбирают в хрононавты. А вообще легендарный Тесей насмешил бы любую нашу девушку. Это был жилистый, волосатый, вшивый мужлан, но кровожадный, рвущийся вписать свое имя в анналы мировой истории. И, чтобы доказать это, он топнул сандалией по плитам террасы.
— А кого же тогда мне убивать? Вы меня не обманываете?
Старик и ему сказал, что он всего лишь слуга Минотавра, и несколько боязливо спросил, зачем ему понадобилось кого-то убивать, однако, судя по всему, ему было не до шуток.
— О, отец мой Эгей! — громогласно воскликнул герой. — Но ведь я не могу ни с чем вернуться в Афины! Весь народ ждет от меня избавления от чудовища.
— Я же сказал тебе, что он избавлен! Можете уже не посылать своих девушек и юношей.