Очередной удар, который нанес ей этот неприветливый город, застал ее врасплох, в тот момент, когда она пыталась побороть в себе малодушие. Однако это был удар не в прямом смысле слова. Какой-то прохожий толкнул ее сбоку — в такой толпе это вполне естественно, другой — в спину, но в следующий момент кто-то дернул ее за плечо, чуть не вывихнув ей руку, а когда она опомнилась, сумочка ее исчезла.
Лишенная рефлексов современного человека, Циана начала озираться по сторонам, приподниматься на носки, вместо того чтобы немедленно позвать на помощь. Девушка никогда не видела воров, возможно, поэтому она не смогла заподозрить никого из прохожих. Только тогда она обратила внимание на то, что и в руках у нее чего-то не хватает — пакета с вещами тоже не было.
Малодушие, с которым ей так и не удалось справиться, обратилось в отчаяние. Ну почему ей не дали подходящий паспорт? Почему не посоветовали держать деньги не в сумочке, а в потайных карманах? Почему отпустили в таком скандальном виде?.. Можно было подумать, что все это подстроено нарочно, но это было невозможно, ведь Институт несет огромную ответственность за каждого хрононавта, даже если выступает против какого-либо путешествия. Теперь ей и в самом деле придется отказаться от дальнейшего пребывания в двадцатом веке, чтобы вернуться более подготовленной.
Как и большинство женщин всех времен и народов, Циана умела при случае воспользоваться кое-какими своими преимуществами: тонкая талия, высокие сильные бедра, соблазнительный округлый зад, к которому так и липли взгляды мужчин. С помощью этих аргументов она надеялась проложить себе дорогу и в двадцатом веке, но слишком короткая юбчонка явно все портила. Как говорится, заставь дурака богу молиться — вспомнила она старинную поговорку. Так уж случилось, что ей поневоле приходилось играть роль тех женщин, к которым ее здесь, очевидно, причисляли.
Заняв позицию у телефона-автомата и издалека улыбаясь мужчине, в котором она заметила особенно откровенный интерес к своей особе, Циана остановила его с самым невинным видом: «Извините, не найдется ли у вас монетки?» Мужчина долго рылся в кошельке, потому что смотрел не в него, а озирался по сторонам. Наконец он решился:
— А если того, кому вы звоните, нет дома, что тогда, а?
Не снимая с лица маски преданной заинтересованности, Циана пыталась сообразить, что бы ей ответить. Она выбрала вариант легкого флирта, граничащего с трогательной женской беспомощностью:
— А вы возьмете меня под свое покровительство? Знаете, у меня украли сумочку с деньгами, а я…
Он даже не дослушал ее до конца, буркнул что-то вроде: «К сожалению, я спешу на важное совещание…» — и панически шмыгнул в толпу.
«Ну что я опять натворила, чем отпугнула его? — уже с отчаянием, потеряв веру в себя, думала Циана. — Ведь он так похотливо смотрел на меня, это же было видно! Может, не надо было упоминать о деньгах? Ясно одно: нужно как можно быстрее убираться отсюда, хорошо еще, что запомнила Мишкин телефонный номер!»
Она пропустила перед собой одну женщину, просто настояла, чтобы та позвонила первой. Циане надо было понять, как это делается. Однако женщина не смогла дозвониться. Она невероятно долго для нетерпеливой Цианы стояла, приложив трубку к уху, потом, повесив ее, поковыряла пальцем в отверстии для монет. Там было пусто, но женщина легонько стукнула кулачком по аппарату, и монеты посыпались в отверстие с тихим звоном. Циана внимательно прочитала указание, выполнила все в точности и, услыхав сигнал «занято», повесила трубку. Стотинки автомат проглотил. Она тоже легонько постучала кулачком, но коварный аппарат и не думал выпускать свою добычу. Тогда Циана стукнула сильнее, потом еще сильнее, и вот она уже с яростью колошматила кулаком, пока кто-то не крикнул ей: «Эй ты, ну-ка оставь телефон в покое, хулиганка! Из-за таких, как ты, ни один не работает»…
Много разных обидных слов сказал ей кто-то, кого она не сумела разглядеть сквозь застилавшие глаза слезы, в горле у нее застрял ком. Не могла же она объяснить, что у нее нет денег, а где находятся другие телефоны-автоматы, она не знает. Все в этом веке будто сговорились грубить ей, щипать ее, грабить, всячески обижать. Милый профессор по темпоральным полетам мог бы с полным на то основанием добродушно посмеяться над ней: «Эх, Циана, Циана, говорил я тебе…» Так что первым делом нужно было выполнить заказ профессора, чтобы как-то умилостивить его, потом попросить у кого-нибудь монету, а там уже симпатяга Мишка отвезет ее туда, где они встретились.