Особые своеобразные ландшафты были развиты в конце атлантического периода на Центрально-якутской равнине и Приленском плато. Здесь преобладали редкостойные елово-сосново-лиственничные леса в сочетании с мохово-лишайниковыми, кустарничково-травянистыми ассоциациями и с остепненными участками.
По условиям увлажнения эти ландшафты могут быть в какой-то мере сопоставлены с лесостепными ландшафтами Восточной Европы и Западной Сибири. Испаряемость, и теперь достигающая в этих районах значительной величины (около 450 мм/год), была, вероятно, в то время еще большей, что свидетельствует о повышенной биологической продуктивности этих якутских ландшафтов по сравнению с сопредельными территориями.
Более динамично развивались ландшафты южных приморских районов Дальнего Востока. Здесь в атлантическом периоде отмечается максимальный расцвет широколиственных и хвойно-широколиственных лесов. По своим климатическим характеристикам и высокому уровню биологической продуктивности эти леса близки своим восточноевропейским аналогам. Однако, это более древние формации, так как в середине бореального периода (около 8500 лет назад) они были здесь уже широко распространены. Учитывая это обстоятельство, а также выявленную в лесной зоне Восточной Европы связь неолитических племен с областями распространения широколиственных лесов, можно предположить, что процесс формирования неолитических культур в приморских районах юга Дальнего Востока начался раньше, не в атлантическом, а в бореальном периоде.
Реконструкция природных условий в эпоху неолита на территории Средней Азии затруднена из-за ограниченного количества пыльцевых данных, столь широко используемых при палеогеографических исследованиях в лесных и тундровых зонах СССР. В аридных районах очень редко встречаются органогенные, озерно-болотные отложения, пригодные для изучения методом спорово-пыльцевого анализа. В других континентальных (в частности, аллювиальных) отложениях пыльца и споры, как правило, содержаться в крайне незначительных количествах и зачастую не дают необходимой информации для обоснованных палеогеографических реконструкций. В тех редких случаях, когда пыльцевой метод применялся, полученные результаты оказались невыразительными, датировка слоев — или древнее, или моложе интересующего нас отрезка времени, так что применение их для восстановления состава растительности и общей климатической обстановки неолита сильно затруднено.
Учитывая эти обстоятельства, целесообразно сочетать пыльцевой метод с данными других палеоботанических анализов. Так, интересную группу палеоботанических источников представляют угли, собранные при раскопках поселений джейтунской культуры в Южной Туркмении. Несмотря на принадлежность углей только древесным породам, определения дают представление не только о древесной растительности, но и об общем характере растительного ландшафта. В коллекциях углей из неолитических стоянок обнаружены следующие виды: саксаул, клен, тамариск, тополь, ясень, вяз и можжевельник (Лисицына, 1968, с. 52). Особо следует выделить саксаул — показатель растительности песчаных пустынь. Эти находки свидетельствуют о том, что Каракумские пески располагались в непосредственной близости от джейтунских поселений.
Комплекс таких пород, как тополь, клен, вяз и тамариск, свойствен современным тугайным или галерейным лесам, произрастающим в Средней Азии повсеместно, вдоль водостоков разной величины, от больших рек до мелких ручьев. Находки углей указанных пород в неолитических поселках, приуроченных к водным источникам, позволяют считать, что тугайные леса и в то время составляли важную часть растительных ландшафтов. Обращают на себя внимание находки углей можжевельника-арчи — породы, весьма характерной для горных лесов Средней Азии, но сейчас на северных склонах Копет-Дага встречающейся лишь на отметках свыше 1000 м.
Морфологический анализ углей из неолитических и более поздних многослойных поселений не только Южной Туркмении, но и Узбекистана и Таджикистана, дававший аналогичные результаты, позволяет говорить о сходстве ископаемого материала с современной древесной флорой этих районов. Данные спорово-пыльцевых анализов, фиксирующих во всех исследованных образцах высокий процент содержания травянистых растений, также свидетельствуют о наличии обширных открытых пространств с ксерофитной растительностью. Исходя из этих данных, Г.Н. Лисицына считает, что в неолите климат здесь был сухим, аридным, близким современному.