Захожу и... остолбенел: мужчины и женщины без платья; все пеплосы оставлены на вешалках при входе; следовать их примеру у меня не хватило духу, да и костюм мой не был приспособлен к тому. Но представьте мое положение, когда подходит голый, очевидно, кельнер, и спрашивает: „Что угодно?. Я заказал мясного бульона и бифштекс слегка поджаренный. Он удивленно пожал плечами и говорит, что вот уже 20 лет, как закон запретил убивать какое-бы то ни было животное, за исключением случаев самозащиты, в широком смысле слова — „Да откуда вы, что не знаете этого?“ Я промолчал и попросил дать мне — что-нибудь. Принесли мне что-то, что я ел и не понял что, но довольно вкусное. Я решил спросить, почему на улицах не видно упряжных лошадей. Он разъяснил, что только в деревнях можно еще, до 2050 года употреблять их для работы, а после все будут заменены механическими двигателями. — А куда же идут народившиеся, ведь не убивают же их? — „О, нет, конечно,“ поспешно объяснил он, „только породистым лошадям, для верховой езды и для научных экспериментов, даем возможность иметь приплод, а остальные постепенно вымирают.“ Я удивился и вышел. Сена сверкала под солнечными лучами и множество автомобилей въезжало прямо на воду и мчалось по ней; вот аэроплан спустился туда же и быстро направился к берегу и покатил по улице.
Я подошел к странного вида экипажу не то автомобилю, не то лодке, не как-бы с мачтой и спросил: „Можно ли и где подняться на воздух“? Человек указал мне на сиденье, и дал одеть какой-то красивый балахон, плотно застегивающийся под шеей, а на вопрос, зачем? — мой костюм, очевидно, его не удивил и вопрос также, он стал объяснять, что это парашют и что ни какая буря, если даже опрокинет аэроплан, не опасна — в нем опустишься на землю невредимым. Я обрадовался: ведь холодок давно уже забегали по ногам, когда я сел в экипаж. Мы отделились от земли. С высоты я глядел на людей — муравьев и чувствовал себя орлом.
Пилот рассказывал что видневшаяся вдали длинная, как змея, узкая линия, есть однорельсовая электрическая дорога, для перевозки товаров; а люди передвигаются на автомобилях и аэропланах — как мы теперь, или в аэростатах — вагонах.
Ну, довольно. Я попросил остановить экипаж возле Лувра и... слышу звонок.. ....На поверку.... Агафон приподнимает меня за руку.
В левом кармане оказалась книжка выпущенная из типографии Парижа— очерки какого-то Андрэ. Днем мы стали ее рассматривать и узнали, что это история политических событий с 19.... по 1999 г.
Мир был выкроен наново. В Небесной Империи, после ряда кровавых восстаний, образовались Китайские Автономные Штаты. Япония, после внутренней революции, присоединилась на правах штата к Китаю. Индия отделилась от Англии и после пережитых битв и волнений, стала перестраиваться самостоятельно. В 1940 г. Россия овладела Персией и Турцией; к ней присоединились все славянские народности, образовав „Великую Славянскую Федерацию“ Константинополь стал столицей этой новой организации. Северная и Южная Америки соединились со многими островами под наименованием „Федерации Нового Света“. Вся Европа после ряда восстаний, с Великобританией, превратилась в одну „Ассоциацию“. В Африке уже была „Свободная Негрская Республика“. В Австралии с островами — „Социалистические Соединенные Штаты“. Последняя раньше всех стала вводить у себя, в области производства и распределения, принципы коллективизма.
Все эти изменения потребовали мучительных родов за исключением Америки и Австралии, где все произошло мирным путем. Англичане, потеряв свои колонии рассыпались по всему миру и вместе с евреями стали, почти, космополитами. Война, этот бич человечества, навсегда была уничтожена, главным, образом благодаря пролетариату, который отказался производить средства вооружения, и отказу антигосударственников как христиан, так и социалистов, нести военную службу; не малое давление оказали также и суфражистки. С общего согласия крепости везде срыты, — „мечи перекованы на орала“. Только милитаристские музеи хранят в своих стенах, образцы убийства и служат пугалом для молодых поколений. Семь оставшихся только полу социалистических, но все же еще „государств“ старались перегнать друг друга в устройстве громаднейших обсерваторий, научных лабораторий и всякого рода зоо-био-станций. и т. п. Объявлена премия за синтез питательных веществ, в особенности белка, счастливчику изобретателю разрешалось жить при доме-музее одного и из великих мыслителей всех времен и народов — и это находили великой честью.