Миссис Уоткинз знала, как отнеслись люди к ее мужу, когда он сделал это для защиты окружной нравственности, и когда б кто-нибудь ни начинал дурака валять в комнате, она говорила, что пойдет и поговорит с Мистером Уоткинзом, и посмотрим тогда, как он поступит, чтобы такую личность наказать. От этого всякие игры в комнате сразу прекращались, поскольку мы боялись, что Мистер Уоткинз сделает с нами то же, что он сделал с книжкой. В общем, однажды за обедом маленький мальчишка, сидевший со мной рядом, сказал мне, что он убежден – Мистер Уоткинз сожжет любого, кто плохо себя ведет в комнате у его жены. После того как это разнеслось, у Миссис Уоткинз в комнате стало тише некуда, и остальные два учителя на это дивились, потому что когда кто-то провел три года в такой тишине у Миссис Уоткинз, он, само собой, гораздо больше шумел в соседней комнате.
Сказав, что я «дурно влияю», Миссис Уоткинз заставила меня сидеть в первом ряду «прямо у нее под носом», как она выразилась. Из-за этого я разозлился на Тетю Мэй, но после сообразил, что я рад тому, что она с Миссис Уоткинз никогда не дружила. Я понимал, что дружить с ней никто не может, если он не дьякон или член «Дамской Помощи»[11], а Тете Мэй подобная публика тоже не нравилась.
Через несколько дней я стал примечать, что Миссис Уоткинз косоглазая. Раньше я на это не обращал внимания, а когда сказал об этом Тете Мэй, она как засмеется – и сказала, что тоже раньше на это не обращала внимания.
В первую неделю я выучил наизусть все туловище Миссис Уоткинз – вместе с несколькими страницами букваря. Там, где я сидел, голова у меня была чуть выше ее колена, и я никогда в жизни не чувствовал колена костлявее. Я просто смотрел ей на ноги и не понимал, отчего она их не бреет, как Мама и Тетя Мэй, и тут она стукнула меня коленом в подбородок и велела не отвлекаться. У меня там передний зуб шатался уже неделю, но я слишком боялся, что Мама или Папка его выдернут. Когда колено Миссис Уоткинз ударило меня, я почувствовал, как он выскочил, и тихонько вскрикнул: «ай», а это ей, наверное, понравилось. Она не знала, что этим оказала мне услугу, а я ей говорить не стал. Зуб я держал во рту до конца урока, а потом выплюнул его и сохранил, а дома посмотрел в зеркало и увидел, как на его месте уже новый лезет.
Мне было интересно, отчего это у женщины такое прямое тело, потому что и Мама, и Тетя Мэй были округлыми, на них можно опереться, и тебе будет удобно. Миссис Уоткинз была прямая вся сплошь, а возле шеи у нее выпирали две большие кости. Нипочем не понять, где у нее талия. Иногда, судя по ее платью, выходило, будто она у нее на бедрах, а потом вдруг талия оказывалась на груди или же там, где талии быть и полагается. Должно быть, у нее большой пупок был, потому что тонкие платья возле ее живота глубоко западали.
Однажды она склонилась над моей партой исправить что-то у меня в классной работе, и я впервые почуял, чем у нее изо рта пахнет. Не знаю, где мне раньше этим пахло, но знаю, что такое я уже нюхал. Я голову в сторону отвернул и попробовал прикрыть себе нос букварем. Но без толку, и по дороге домой мне все еще этим пахло. Такую вонь не забудешь, она тебе что-то или кого-то напоминает, как запах цветов мне всегда напоминает про похороны.
Не знаю, чему я научился за тот год с Миссис Уоткинз, но чем бы ни было оно, его оказалось немного, а то, что и было, мне не понравилось. С тремя классами в одной комнате она могла потратить на каждый совсем понемногу времени. Но знаю, что немного научился читать, потому что следующим летом, когда пошел в кино с Тетей Мэй, я сумел неплохо прочесть название фильма и кто в нем играет. Складывать я тоже мог и умел писать печатными буквами. Папка сказал, что больше мне ничего и не надо, опять идти туда на следующую осень не обязательно. Я не возражал, только Мама не дала мне его послушаться. Папка тогда пытался что-то выращивать на горке над домом, и ему надо было, чтобы кто-то помогал пахать глину, и Мама сказала, что он из-за этого не хочет, чтоб я снова шел в школу.
11
«Общества дамской помощи» организовывались женщинами (в том числе черными) в США во время Гражданской войны (1861–1865) для помощи солдатам на поле боя и для ухода за ранеными.