Психея ведет меня к каменной скамейке.
– Опустишь голову между коленями?
– Не поможет.
Мир от этого не перестанет вращаться. Мне нужно… не знаю. Я не знаю, что мне делать. Я всегда видела свой путь, сквозь года ведущий меня к главной цели. Он всегда был виден отчетливо. Получаю степень магистра в Олимпе в качестве компромисса для матери. Дожидаюсь двадцатипятилетия, забираю свой трастовый фонд и с помощью этих денег бегу из Олимпа. Пробиться через барьер, который отделяет нас от остального мира сложно, но возможно. Помощь нужных людей и деньги гарантируют, что так все и будет. И я стану свободной. Могу перебраться в Калифорнию и напишу диссертацию в Беркли. Новый город, новая жизнь, новое начало.
Но теперь я вообще ничего не вижу.
– Не могу поверить, что она это сделала. – Психея начинает расхаживать вперед и назад резко и агрессивно. Ее темные волосы, совсем как у нашей матери, колышутся с каждым шагом. – Каллисто ее прикончит. Она знала, что ты не захочешь в этом участвовать, но все равно заставила тебя.
– Психея… – Горло горит и сводит, в груди щемит еще сильнее. Меня будто посадили на кол, а я только сейчас заметила. – Он убил свою бывшую жену. Трех бывших жен.
– Ты не знаешь наверняка, – машинально отвечает она, но отказывается встречаться со мной взглядом.
– Даже если так… Мама знала, на что он, по всеобщему мнению, способен, но ей было все равно. – Я обхватываю себя руками, но и это не помогает унять дрожь. – Она продала меня, чтобы упрочить свою власть. Она и так уже одна из Тринадцати. Почему ей этого мало?
Психея садится на скамью рядом со мной.
– Мы найдем выход. Просто нужно время.
– Он не даст мне времени, – отрешенно возражаю я. – Он будет наседать со свадьбой, как сделал с предложением. – Сколько у меня времени? Неделя? Месяц?
– Нужно позвонить Каллисто.
– Нет, – чуть ли не кричу я и стараюсь понизить голос. – Если скажешь ей, она примчится прямо сюда и устроит скандал.
Если дело дойдет до Каллисто, может статься, что она наорет на мать… или снимет с ноги туфлю на шпильке и попытается вонзить ее Зевсу в горло. В любом случае беды не миновать, а я не могу допустить, чтобы старшая сестра несла бремя моей защиты.
Мне придется самой разобраться, что делать дальше.
Так или иначе.
– Может, в сложившейся ситуации как раз не помешает устроить скандал.
Благослови Господь Психею, но она все еще ничего не понимает. У нас, как у дочерей Деметры, есть только два варианта: играть по правилам Олимпа или навсегда покинуть город. И только. Невозможно безнаказанно идти против системы, а наказание слишком жестоко. Если хоть одна из нас нарушит правила, то это скажется на всех, кто имеет к нам отношение. Если до этого дойдет, даже мать, будучи одной из Тринадцати, нас не спасет.
Нужно выйти за него. Так я обеспечу сестрам хотя бы относительную безопасность в этом змеином гнезде. Это правильное решение, пусть даже мне становится дурно от одной только мысли о нем. Словно в ответ на это желудок сводит, и я едва успеваю добраться до ближайшего куста, когда меня тошнит. Я смутно осознаю, что Психея убирает мои волосы с лица и, успокаивая, гладит по спине.
Я должна это сделать… но не могу.
– Я не могу это сделать. – Когда произношу эти слова вслух, все кажется более реальным. Вытерев рот, я с усилием поднимаюсь на ноги.
– Мы что-то упускаем. Не может быть, чтобы мама выдала тебя замуж за человека, который может причинить вред. Она честолюбива, но любит нас. Она бы не стала подвергать нас опасности.
В былые времена я бы с ней согласилась. Но после этого вечера не знаю, во что верить.
– Я не могу это сделать, – повторяю я. – И не стану.
Психея роется в своей крохотной сумочке и предлагает мне пластинку жвачки. Я морщусь в ответ, и она пожимает плечами.
– Незачем отвлекаться на разящее рвотой дыхание, когда выступаешь с судьбоносным заявлением о своих намерениях.
Я беру у нее жвачку, и мятный вкус в самом деле слегка помогает мне успокоиться.
– Я не в силах это сделать, – произношу я снова.
– Да, ты уже говорила.
Она не уверяет меня, как невероятно сложно будет выпутаться из этой ситуации. И не перечисляет причины, почему борьба никогда ни к чему не приведет. Я просто женщина, в одиночку противостоящая всей мощи Олимпа. Нарушать правила – не вариант. Они поставят меня на колени, но не отпустят. Мне и так потребуются все доступные средства, чтобы выбраться из города. Но выбраться отсюда после того, как Зевс заявил на меня права? Не уверена, что это вообще возможно.