— Я лучше умру.
Аид долго смотрит на меня. Обычно я довольно хорошо разбираюсь в людях, но я понятия не имею, что происходит за этими глубокими темными глазами. Наконец, он выдавливает:
— Ты останешься здесь на ночь. Мы поговорим утром.
— Но…
Он снова поднимает меня, заключает в объятия, как будто я принцесса, которой он меня назвал, и смотрит на меня таким холодным взглядом, что я проглатываю свой протест. Мне некуда пойти этим вечером, ни кошелька, ни денег, ни телефона. Я не могу позволить себе смотреть в зубы этому дареному коню, даже если он рычит и носит имя, которым родители запугивали своих детей на протяжении многих поколений. Ну, может быть, не этот Аид. Он выглядит так, как будто ему где-то от тридцати до тридцати пяти. Но роль Аида. Всегда в тени. Всегда потакающий темным делам, которые лучше всего совершать вне поля зрения нашего нормального, безопасного мира.
Это действительно так безопасно? Моя мать только что фактически продала меня замуж за Зевса. Человек, которого эмпирические факты рисуют не как золотого короля, любимого всеми, а как хулигана, оставившего после себя вереницу мертвых жен. И это всего лишь его жены. Кто знает, сколькие женщины стали жертвами за эти годы? Одной мысли об этом достаточно, чтобы меня затошнило. Независимо от того, в какую сторону это повернешь, Зевс опасен, и это факт.
И напротив, все, что окружает Аида, — чистый миф. Никто из моих знакомых даже не верит, что он существует. Все они согласны с тем, что в какой-то момент Аид действительно существовал, но семейная линия, носившая этот титул, давно вымерла. Это означает, что у меня почти нет информации об этом Аиде, которую я могла бы извлечь. Я не уверена, что он лучший выбор, но в данный момент я бы взяла человека в плаще с за руку против Зевса.
Аид ведет меня вверх по винтовой лестнице, которая выглядит прямо как из готического
фильма. Честно говоря, части этого дома, которые я видела, такие же. Голые полы из темного дерева, лепнина в виде короны, которая должна быть ошеломляющей, но каким-то образом просто создает иллюзию того, что время и реальность остались позади. Коридор второго этажа устлан толстым темно-красным ковром.
Чтобы лучше скрыть кровь.
Я истерически хихикаю и зажимаю рот руками. Это не смешно. Мне не следовало бы смеяться. Очевидно, что я в тридцати секундах от того, чтобы полностью потерять самообладание.
Аид, конечно, игнорирует меня.
Вторая дверь слева — наша цель, и только когда он проходит через нее, мое отсутствующее чувство самосохранения срабатывает. Я наедине с опасным незнакомцем в спальне.
— Отпусти меня.
— Не драматизируй. — Он не бросает меня на кровать, как я ожидаю. Он осторожно опускает
меня на землю и делает столь же осторожный шаг назад. «Если ты зальешь кровью все мои этажи, пытаясь сбежать, я буду вынужден выследить тебя и притащить сюда, чтобы вымыть их.
Я моргаю. Это так близко к тому, о чем я думала, что это почти жутко.
— Ты самый странный человек, которого я когда-либо встречала.
Теперь его очередь настороженно взглянуть на меня.
— Что?
— Вот именно. Что? Что это за угроза такая? Ты беспокоишься о своих этажах?
— Это хорошие полы.
Он что, шутит? Я могла бы поверить в это кому-нибудь другому, но Аид выглядит таким же серьезным, как и тогда, как я увидела его стоящим на улице, как какой-то мрачный жнец. Я хмуро смотрю на него.
— Я тебя не понимаю.
— Тебе и не нужно меня понимать.
Просто оставайся здесь до утра и постарайся подавить желание сделать что-нибудь, чтобы еще больше навредить себе. — Он кивает на дверь, спрятанную в углу. — Ванная комната там. Старайся ходить поменьше, насколько это возможно. — А затем он ушел, открывая дверь и тихо закрывая ее за собой.
Я медленно считаю до десяти, а затем делаю это еще три раза. Когда никто не врывается, чтобы проверить меня, я медленно пододвигаюсь к телефону, невинно стоящему на тумбочке. Слишком невинно? Конечно, нет никакого способа позвонить так, чтобы меня не подслушали. С этими секретными туннелями Аид, похоже, не из тех, кто оставляет здесь лазейки для нарушение безопасности. Вероятно, это ловушка, что-то, предназначенное для того, чтобы я выдала секреты или что-то в этом роде.
Это не имеет значения.
Я боюсь Зевса. Злюсь на мать. Но я больше не могу оставлять своих сестер в неистовстве из-за моего местонахождения. Психея уже наверняка позвонила Каллисто, и если в моей семье и есть кто-то, кто будет бесноваться на Олимпе, наступать на пятки и угрожать, пока меня не найдут, то это моя старшая сестра. Мое исчезновение уже подожжет осиное гнездо. Я не могу позволить своим сестрам сделать что-либо, чтобы усугубить ситуацию, которая и без того является полным беспорядком.