Мое лицо, должно быть, покраснело, но я не позволяю своей улыбке дрогнуть.
— Если он подумает, что я предпочла тебя ему, это сведет его с ума. — Когда Аид продолжает
ждать, я с трудом сглатываю.
— Ты живешь в нижнем городе, но наверняка знаешь, как это работает за рекой. Моя
воспринимаемая ценность напрямую связана с моим имиджем. Помимо всего прочего, есть причина, по которой ты не видел, чтобы я публично встречалась с кем-либо с тех пор, как моя мать стала Деметрой. — Оглядываясь назад, я очень сожалею, что подчинился вмешательству моей матери в этот вопрос. Я подумала, что легче не поднимать волн, поскольку она создала определенную репутацию для меня и моих сестер; Я понятия не имела, что она использует ту же репутацию, чтобы продать меня Зевсу.
— Зевс печально известен тем, что не желает того, что он считает испорченным товаром. — Я
делаю глубокий вдох. — Так что… запятнай меня.
Аид наконец улыбается, и, боже милостивый, это похоже на попадание лазерного луча. Жар достаточно сильный, чтобы заставить мои кончики пальцев покалывать и согнуть пальцы ног. Я пристально смотрю на него, захваченная силой этих темных глаз. А потом он качает головой, подавляя прилив странности по моему телу.
— Нет.
— Что значит «нет»?
— Я знаю, что ты, вероятно, не часто слышал это слово в своей привилегированной жизни,
поэтому я объясню тебе его по буквам. Нет, Н. Е. Т. Абсолютно нет.
Нарастает раздражение. Это очень хороший план, особенно когда у меня было так мало времени, чтобы его придумать.
— Почему нет?
На мгновение мне кажется, что он мне не ответит. Наконец Аид качает головой.
— Зевс не глуп.
— Я полагаю, что это справедливое предположение. — Никто не может получить и удержать
власть на Олимпе без определенного уровня интеллекта, даже если он играет унаследованную роль
— К чему ты клонишь?
— Даже если исключить Гермеса из уравнения, у него есть шпионы на моей территории так же,
как у меня есть шпионы на его территории. Никакая поверхностная шарада его не обманет. Потребуется один отчет, чтобы доказать, что все это обман, что полностью опровергнет цель упомянутого обмана.
Если он прав, мой план не сработает. Как неприятно. Теперь моя очередь скрестить руки на груди, хотя я из принципа отказываюсь смотреть на него.
— Тогда мы сделаем это по-настоящему.
Медленное моргание Аида- это особая награда.
— Ты не в своем уме.
— Вряд ли. Я женщина, у которой есть план. Учись и приспосабливайся, Аид. — Мой бодрый
голос не противоречит тому, как сильно колотится мое сердце, отчего у меня немного кружится голова. Я не могу поверить, что предлагаю это, не могу поверить, что была такой импульсивной, но слова просто продолжают литься из моего рта.
— Ты достаточно привлекателен в задумчивом смысле. Даже если я не в твоем вкусе, я
уверена, что ты можешь закрыть глаза и подумать об Англии или о том, что делает бугимен, когда занимается плотскими утехами.
— Плотские утехи. — Я не думаю, что он сделал хоть один вдох за последние шестьдесят секунд.
— Ты девственница, Персефона?
Я морщу нос.
— На самом деле это не твое дело.
Почему ты спрашиваешь?
— Потому что только девственница назвала бы секс «плотскими утехами».
Ах, вот что его удерживает. Мне не должно доставлять такого удовольствия тыкать этого человека так сильно, но, несмотря на то, что я сказала ему ранее, я, честно говоря, не думаю, что он причинит мне боль. Моя кожа не пытается сползать с моего тела каждый раз, когда я нахожусь с ним в одной комнате, что является заметным улучшением по сравнению с Зевсом и некоторыми другими людьми, которые часто посещают этот круг общения. Более того, Аид может рычать, огрызаться и пытаться словесно ударить меня, но он продолжает украдкой поглядывать на мои ноги, как будто ему физически больно, что я стою на них. Он раздражает, но он не причинит мне вреда, если его так волнует мой нынешний уровень комфорта.
Я бросаю на него слегка жалостливый взгляд
— Аид, несмотря на то нелепое значение, которое верхний город придает девственности,
существует множество видов деятельности, которые можно назвать «плотскими», которые не включают секс с пенисом во влагалище. На самом деле, я думал, ты это уже знаешь.
Его губы дергаются, но ему удается взять себя в руки, прежде чем по-настоящему улыбнуться. Затем он снова сердито смотрит на меня.
— Ты так стремишься продать свою девственность ради своей безопасности.
Я закатываю глаза.