Выбрать главу

Вопросительно смотрю на Олега. Что за хуйня? Кто это вообще?

— Ну пожалуйста, я быстро!

— Ладно, хорошо, давай.

Для журнала, значит. Ну, окей. Я прислоняюсь к обшарпанной стене и поворачиваю лицо в профиль — свой выгодный ракурс я знаю. Да и вообще, я в краске, и меня сейчас и родная мать не узнала бы. Пусть снимает, похуй. Я слышу щелчок затвора, потом еще один.

— Так, хватит, мне правда пора.

После залитого светом лестничного пролета, меня ослепляет темнота гримерки. Я наощупь выбегаю в небольшой коридор, ведущий за сцену — музыка уже грохочет так, что мне закладывает уши. Я немного волнуюсь перед выходом, но, еще я знаю, что как только я сделаю шаг на сцену, это пройдет. Да, для тех, кто пришел на вечеринку, мы — просто антураж. Голые девчонки в краске, развлечение, часть шоу. Но всегда найдется кто-то, кто будет просто смотреть на меня, смотреть так, будто кроме меня тут больше никого нет. Это длится совсем недолго, но за эти несколько минут я готова умереть.

Мой выход заканчивается, и после него я снова курю на лестнице — растворяю эндорфин, или что там у нас отвечает за эйфорию, в никотине. Работа окончена, можно забрать свои деньги и свалить.

— Ты все? — снова они.

Я делаю глубокую затяжку, выпуская горький дым, второму, незнакомому парню, в лицо:

— Да, а что, есть предложения?

— Пойдем с нами бухать.

Бухать — это я всегда за.

— Подождите тогда, я оденусь.

Я возвращаюсь в гримерку, надеваю юбку, а точнее, обматываю вокруг талии кусок эластичной ткани, закрепляю его кнопкой. Потом натягиваю через голову, стараясь не повредить прическу, тонкий топ — по факту просто узкую полоску прозрачного материала. Я сама шью себе одежду, то, что продается в магазинах — мне не нравится. После выступления у меня всегда охуенное настроение, поэтому я обнимаю Лану и целую ее в щеку:

— Я побежала, меня там приятель ждет. Спасибо!

— Что за приятель? Этот, из журнала?

— Знаешь его?

— Ну так, знакомое лицо. Ты помыться-то не хочешь?

— Потом!

Ребята ждут меня на лестнице, и когда я выхожу к ним, Олег задает тот же вопрос:

— Дин, а ты что, так пойдешь?

Ну, конечно, я же покрыта краской с ног до головы, включая лицо и намертво зафиксированные засохшим акрилом волосы.

— Проводите меня до дома, я тут рядом живу. Приму душ и пойдем бухать.

— Идёт.

— А с другом познакомишь?

Вот так я встречаю Ромку. Кстати, он действительно, снимает для какого-то журнала. Что за журнал, я не успеваю спросить, так как рядом с нами притормаживает машина, из нее высовывается какой-то мужик и орет:

— Супер!

От клуба до квартиры, которую я снимаю с однокурсницами, идти от силы метров пятьсот, и по пути я понимаю, что идея прогуляться в таком виде не так уж и плоха. Еще бы — я становлюсь причиной небольшой пробки на одной из центральных улиц города. Люди из машин сигналят, кто-то снимает меня на телефон, прохожие, идущие нам навстречу, впадают в ступор, в общем — не жизнь, а кино. Наверняка завтра я проснусь звездой Тик-Тока. Да я и так чувствую себя героиней фильма. Мы решаем не ходить ко мне, нахуя? Мы просто гуляем по городу и, по очереди, пьем вино из бутылки, которую ребята притащили с собой. Бухло быстро заканчивается, и мы заходим в какой-то бар, попавшийся нам на пути — в центре города они есть почти в каждом доме. Спускаемся по лестнице в темное полуподвальное помещение, все головы поворачиваются в нашу сторону. Поскольку сегодня мне выпала честь быть королевой вечера, я гордо дефилирую между столами, собирая взгляды посетителей, и падаю за свободный столик в углу зала. Уже через минуту к нам подходит официантка:

— Добрый вечер! Что будете заказывать? — и, понизив голос, добавляет: — Вон тот мужчина за барной стойкой спрашивает, можете ли вы снять юбку и показать свой рисунок целиком?

Я несколько секунд смотрю на смятую купюру, которую она положила передо мной на стол, а потом оглядываюсь. За барной стойкой — какой-то мутный тип салютует мне стаканом пива.

— Да, могу.

Ребята переглядываются, а я встаю из-за стола, и иду в туалет. Только что я танцевала в таком виде перед сотней человек, в чем проблема раздеться еще раз? Тем более, за деньги. Я расстегиваю юбку, аккуратно стягиваю через голову топ, кладу одежду около раковины, и выхожу в зал абсолютно голая. Ну, не считая, конечно, покрытых акрилом стрингов, которых практически не видно. Кто тут заказывал шоу?

Лана отлично поработала над моим рисунком. Мое тело расчерчено линиями люминесцентной краски, поверх них — граффити из баллончика. На мне нет ни одного открытого места, даже лицо разрисовано акриловой краской и украшено цветными стразами. Ярко-зеленые линзы в глазах — собственность модели. Я подхожу к барной стойке и кручусь перед онемевшим мужиком, позволяя ему рассмотреть себя со всех сторон. Будет, что вспомнить, правда? Посылаю ему воздушный поцелуй и возвращаюсь к своим ребятам. Одеваться обратно уже лень, да и смысл? К тому же, я говорила вам, что я люблю внимание? Официантка приносит коктейль — комплимент с соседнего стола. Потом еще один. Через полчаса наш стол уже заставлен бухлом. Ребята начинают напрягаться. Рома спрашивает:

— Слушай, а тебе не надо все это смыть? Это не вредно?

Я поднимаю на него глаза — а он симпатичный. Или это я уже дошла до определенной степени концентрации алкоголя в крови.

— Ром, а тебе не похуй?

Даже, если я перегреюсь и попаду в больницу — будет очень весело. Наверняка, все сбегутся на меня смотреть. Будут фоткаться со мной, а потом, дома, расскажут, как к ним привезли одну ебанутую… Ладно. Пытаюсь сфокусироваться на его лице:

— И вообще, какие у тебя есть предложения?

— Ну, у меня тут друг недалеко живет, давай к нему зайдем и отмоем тебя. Ну правда, так долго ходить нельзя!

Ну заебись. Я уже в таком состоянии, что могу только соглашаться.

— Окей, пошли.

Твои друзья — мои друзья. Я, вообще, очень дружелюбная, особенно сейчас. Я встаю, и иду в туалет за своей одеждой. Кое-как наматываю юбку, топ просто беру с собой — в темноте я вполне сойду за одетую. Мы выходим из бара, меня шатает и мне страшно весело. Ночная улица искрит огнями, как новогодняя гирлянда. Несмотря на то, что выше пояса я абсолютно голая — мне тепло, даже жарко. Я поднимаю взгляд, и рассыпанные по небу звёзды сияют так ярко, хотя нет, это я — звезда, я — словно в луче света, ослепленная…

— Дина, ты куда?!

Ребята буквально вытаскивают меня из-под колес грузового трамвая. Пиздец. Я смеюсь, повисая на Ромке, не отрывая глаз от ночного неба. Кажется, звезд на нем стало в два раза больше.

***

Дом Ромкиного друга, на самом деле, находится не так уж и близко. Но это даже к лучшему — ночная прогулка помогает мне немного протрезветь. Мы шумно заваливаемся в какой-то облупленный подъезд, и перед нами распахивается обитая дерматином дверь квартиры. Я слышу, как Рома о чем-то говорит с хозяином квартиры, после чего тот куда-то уходит. Мы остаемся втроем. Я сижу на кухне, и слышу грохот наполняющей ванну воды. Заходит Олег:

— Пошли, будем тебя отмывать.

Я совсем не против того, чтобы они помогли мне. Я до сих пор пьяная, а еще, мне приятно то, что они делают — раздевают меня, разматывают юбку, достают из волос шпильки, отклеивают стразы с лица. Рома помогает мне залезть в ванну, я погружаюсь в воду, и она тут же становится разноцветной. Ребята моют меня в четыре руки, смывают краску с головы, стягивают отмокшие в воде стринги. Мои зеленые линзы лежат на углу раковины, плавая в лужице цветной воды, испорченная мочалка валяется на полу ванной, я закрываю глаза, и мне кажется, что не четыре, а десятки рук прикасаются ко мне, оставляя дорожки мурашек на коже. Как будто издалека, слышу голос:

— Ром, вот, еще здесь осталось.

Открываю глаза, и с трудом фокусирую взгляд на потеках краски на бортике. Рома вытаскивает меня из воды, вытирает колючим полотенцем, берёт на руки, и тащит в спальню. Кладет на уже разложенный диван, накрывает одеялом, бережно, как маленькую девочку.