– Это Вовки Лузгачева машина, – улыбаясь, сказал Панфилов. – Точнее – его покойного отца. Нехорошо так говорить о покойниках, но тот этим летом сделал для сына и жены, пожалуй, единственное доброе дело: напившись, как заведено, в стельку, угодил под трамвай. После себя оставил в наследство полусгнивший горбатый «Запорожец». Вовка его подремонтировал, покрасил в огненно-красный цвет и теперь вместе с друзьями мотается на нем по подворотням.
– А как же водительские права? Лузгачеву пятнадцать? – забеспокоилась Валентина. – Или сейчас такие мелочи не в счет?
– Я же сказал: они ездят только дворами или теми улицами, куда гаишники не суются, – объяснил Панфилов. – Сама знаешь, никто не знает город лучше подростков.
– А как же вчерашний пикник?
– На подобный случай в качестве водителя они берут с собой ребят постарше, из тех, у кого права есть, – беспечно пояснил Анатолий.
– Неужели ты совсем не волнуешься за дочь? – удивилась Валентина.
– Волнуюсь, конечно. А что делать? Запретить общаться с Кощеем, Пряником и Вальком? Разве это выход! Где гарантия, что новые друзья будут лучше? Этих я, по крайней мере, знаю. А Вовка Кощей мне даже немного нравится.
В словах Анатолия имелся свой резон. Валентина это прекрасно понимала. Однако ее настораживало довольно странное поведение всегда уравновешенной и интеллигентной Александры Прокопьевны. Прежде она никогда не позволяла себе серьезных демаршей против обожаемой внучки. Значит, повод для беспокойства все-таки имелся.
Тем временем гремевший параллельно беседе Анатолия и Валентины спор между представительницами разных поколений погас. Последними отголосками стали слова Александры Прокопьевны, обращенные к Людмиле:
– И не нужно на меня дуться. Я ведь люблю тебя. А ты еще слишком молода и наивна, чтобы игнорировать советы старших!
– Бабуль, все будет нормально, не переживай! – успокаивала внучка. – Не такая уж я наивная, как тебе кажется. К тому же со мной постоянно мои друзья. Они меня в обиду не дадут.
Сказав это, Людмила встала из-за стола и направилась в прихожую. Провожая ее взглядом, Валентина заметила то, на что прежде не обращала внимания. За это лето Людмила из угловатой пацанки превратилась в красивую девушку, чью привлекательность подчеркивало короткое оранжевое платье-резинка.
«Не в этом ли причина бабушкиного беспокойства?» – подумала Валентина.
– Подбросьте деньжат, люди добрые! – прозвучал тем временем голос Людмилы из прихожей.
– Сколько? – поинтересовался отец.
– Пару тыщ…
– А не многовато?
– Ну, папуль, мы же сегодня в «Локи» идем, а там все так дорого!
– Хорошо… – Анатолий не сопротивлялся. – Возьми в моем пиджаке! И чтоб до двенадцати была дома!
– Ладно…
Хлопнула входная дверь, по лестнице звонко застучали каблучки.
– Вот егоза! – покачала головой Александра Прокопьевна. – Разве можно на таких высоких каблуках скакать! Так ведь и шею недолго сломать!
Сказав это, Александра Прокопьевна взяла в руки пустой чайник и направилась на кухню.
– Что такое «Локи»? – обратился к супруге Аркадий.
– Известнейший в городе ночной клуб, – ответила Валентина, отметив про себя, что за последние дни слишком уж часто слышит о нем.
– А разве в ночные заведения пускают несовершеннолетних?
– Не пускают, – покачала головой Валентина. – Но чтобы избежать обвинений в нарушении правил, почти каждый клуб прибегает к маленькой хитрости. Обрати внимание на время… – Валентина кивнула в сторону висевших на стене часов. – Сейчас половина восьмого. Большинство ночных клубов начинают основную работу с десяти, а до этого проводят так называемые «школьные» или «студенческие дискотеки». При желании малолетки могут клубиться хоть до самого утра. Для этого, правда, надо иметь деньги и купить «взрослый» билет. А еще – обладать привлекательной или нестандартной внешностью, чтобы просочиться сквозь фейс-контроль.
– А что такое «фейс-контроль»? – спросила вернувшаяся с кухни Александра Прокопьевна.
– Специальная служба, отвечающая за представительность клуба. Занимается тем, что отсеивает на входе обколотых и пьяных, но еще больше тех, кто не отвечает стилю данного заведения.