Появился Друри с пивом.
– Ну, как дела. Пит?
Джефферсон, встав, пожал Друри руку и убрал наганы.
– Я тут говорил Геллеру, чтобы он зашвырнул свой антикварный пистолет куда-нибудь подальше. Ему нужен такой, как у меня, – триста пятьдесят седьмого калибра.
– Я думаю, эта пушка тридцать восьмого калибра, – сказал Друри, наливая себе пива.
– Ты, конечно, можешь зарядить их пулями тридцать восьмого калибра, но мои красавцы спокойно пробивают автомобильный мотор, – ответил он.
– Часто это приходится делать? – спросил я, закусывая земляными орешками.
Он не ответил на мой вопрос. Он только сказал:
– А триста пятьдесят седьмой магнум – наиболее мощный из всех револьверов. Это самая лучшая пушка, которую можно здесь купить.
– Я думаю, здесь это не особенно важно, – сказал я.
– Для того, чтобы поддерживать в этом квартале закон и порядок и быть уважаемым, нужно иметь репутацию крутого парня, не уступающего самому свирепому уличному громиле. – Он похлопал свои наганы. – Те, кто живет здесь, знают: им лучше не связываться с мистером Джефферсоном.
Подобно тому, как «Грязный Палец», или «Багси», или любой другой из криминального мира не любили своих прозвищ, «Пит-Двухстволка» тоже не любил, когда его так называли. Он предпочитал, чтобы к нему обращались не иначе как «мистер Джефферсон», и позволял обращение «Пит» только друзьям и приятелям-полицейским.
Он был хорошим копом и, как и большинство чикагских копов, брал свою часть получаемой дани.
Его не интересовали букмекеры, мошенники-банкиры, так же как и прохожие на улицах и их дамы. Его клиентурой были разного рода уличное ворье, карманники, грабители, взломщики, а также торговцы наркотиками. Этим приятелям следовало держаться от Пита подальше. Холостяк, дамский угодник, он жил в квартире с железной дверью и держал служанку. Пит любил свою работу.
– Итак, – сказал Друри после того, как Пит получил возможность в полной мере продемонстрировать свои мускулы и показать двум белым полицейским, чего он стоит, – ты что-нибудь выяснил?
Пит взглянул на часы:
– Через несколько минут вы сможете встретиться с первым из моих свидетелей.
– Сколько всего их у тебя? – спросил Друри.
– Пока трое. И еще один наклевывается.
– Это те свидетели, которые четко видели лица двух парней с винтовками?
– Точно, – ответил Пит.
– Ты, случайно, их не поколотил?
– Зачем? Мне теперь не приходится этим заниматься, – почти с сожалением ответил Пит. – Стоит мне подойти к человеку – и у него уже полные штаны.
– Пит, – сказал я. – У меня есть кое-какие сомнения. Я был там, я палил по тем двум головорезам, они палили по мне, но их лиц я так и не видел.
Пит отхлебнул пива.
– Мои ребята могли разглядеть их лучше, чем ты. Они были на тротуаре. Им не нужно было отстреливаться.
– Я не хочу никого унижать, – сказал я, – но чернокожие свидетели, дающие показания против белых перед присяжными, которые в большинстве своем белые, и судьей, который, безусловно, белый, не всегда вызывают доверие.
– Я знаю это, – сказал Пит чуть раздраженно. – Я не вчера родился. Геллер. Именно поэтому я приведу четырех свидетелей. Взять под сомнение показания всех четырех будет не так-то легко.
Через несколько минут появился первый из найденных Питом очевидцев происшествия. Это был худощавый мужчина, лет сорока, в потрепанной белой рубахе и мятых коричневых брюках. Его глаза были красными, а руки тряслись. Пит отдал ему свое пиво и сказал:
– О'кей, Тед, расслабься. Это Теодор Джонс, – добавил он, обращаясь к нам. – Тед был проводником спального вагона.
– Лишь до прошлого года, – сказал Тед.
– Выпивал на службе? – спросил я, высыпая на ладонь остатки орехов.
Пит бросил на меня хмурый взгляд. Могу сказать: мало приятного, когда на вас смотрит хмурый Пит.
Но бывший проводник лишь молча кивнул и одним глотком осушил поданный ему бокал пива.
Я посмотрел на Друри и покачал головой.
Но Друри, видимо, не разделял моих сомнений. Он сходил за пивом для Теда и сказал:
– Расскажи нам, что ты видел.
– О'кей, – сказал Тед и поведал нам все, что ему удалось увидеть, довольно подробно описав наружность двух стрелявших.
– Они оба были довольно крупного телосложения, – сказал он. – У одного из них волосы на лбу имели форму... – Он провел рукой по своему лбу.
– Форму клина? – спросил Друри.
Тед кивнул:
– Его волосы были темными и вьющимися. У другого волосы были поредевшими. Не то чтобы он был лысый, но что-то вроде этого. У него были очки. Я видел их лица отчетливо – вот, как вижу вас. Я их смогу сразу узнать на фотографиях.
– Я принесу тебе фотографии, Тед, – сказал Друри, улыбаясь.
– Тед, – спросил я, – ты готов выступить перед судом?
– Извините?
– Тебе придется выступить в качестве свидетеля, и ты в этом случае должен быть трезвым, как стеклышко.
– Я буду трезвее судьи, – сказал он, соглашаясь со мной.
– Судья может позволить себе немного лишнего. Ты – нет, – сказал я. Тед кивнул:
– Хотя это неважно. Я собираюсь уезжать.
– Уезжать? – спросил Друри, чуть подавшись вперед.
– В Детройт. Я слышал, там можно найти работу.
Друри сунул руку себе в карман и вытащил десятидолларовую бумажку.
– Возьми это, Тед. Остальное получишь в следующий раз.
– Большое спасибо, – сказал Тед, улыбаясь.
Все это время Пит смотрел на меня волком. У меня было ощущение, что он вот-вот взорвется. Наконец он сказал:
– Ты думаешь. Геллер, Тед не сможет выступить в качестве свидетеля?
– Я не хочу обижать мистера Джонса, но я бы не стал строить весь судебный процесс на нем.
Пит кивком головы показал Теду на меня и спросил:
– Тед, ты знаешь, кто этот парень?
– Конечно. Он стрелял в тех, которые были в зеленом грузовике.
Пит улыбнулся и похлопал Теда по плечу:
– Я думаю, ты можешь сказать все, что от тебя требуется, Тед. Возьми свое пиво и иди скажи тому парню, за стойкой, чтобы он дал тебе еще пару бутылок за счет мистера Джефферсона.
Тед кивнул, взял десятидолларовую бумажку, пиво и направился к бару.
– Ты стал теперь покупать свидетелей? – сказал я Друри.
– Каждый коп платит своим доверенным людям, – сказал Друри.
– Я вижу, ты во что бы то ни стало хочешь добыть Гузика.
– Да, я хочу его взять и возьму.
– А если это не Гузик, если не он стоит за этим покушением, а, к примеру, Сигел?
– Кто тебе сказал подобную ерунду? – фыркнул, ухмыляясь, Друри. – Гузик?
– Кто бы мне ни сказал, я не плачу за информацию, – сказал я.
Следующие два свидетеля, которые пришли с интервалом примерно в пятнадцать минут, выглядели посолиднее. Один из них был рабочим сталелитейного завода, крупным мужчиной по имени Джеймс Мартин. Он, как выяснилось, за несколько минут до начала стрельбы сначала находился в парикмахерской, на углу улицы, а потом направился в аптеку. Мартин работал крановщиком, был членом профсоюза, имел семью и вдобавок ко всему служил дьяконом в церкви. Хотя это был и темнокожий свидетель, но придраться к нему было бы сложно: как и Тед, он сразу же узнал меня.
Оказывается, белые для них, темнокожих, отнюдь не все на одно лицо.
Еще одного свидетеля звали Лерой Смит. Девятнадцатилетний помощник аптекаря, он выглядел немного испуганным, однако его описания стрелявших совпали с показаниями предыдущих свидетелей: клиновидная форма линии волос, черных и вьющихся, и лысеющая голова в очках. Он тоже узнал меня. Последние два свидетеля описали еще внешность водителя грузовика, и их показания совпали.