Мы направились обратно в казино, и Сигел сказал, обращаясь к Рафту:
– У меня, наверное, сейчас красное лицо? Мне нужно сдерживать свой чертов темперамент... Проклятье! Ты видишь этого приятеля?
Высокий, несколько грузный мужчина в полосатом костюме, с густыми косматыми бровями стоял у игрального автомата, изучая его, словно этнограф жилище пигмеев.
Рафт ничего не ответил, но его лицо напряглось.
– Пеглер, – сказал я.
Сигел посмотрел на меня с самодовольной, сатанинской улыбкой:
– Пеглер из Вестбрука, ты прав.
Я пожал плечами:
– Ты же любишь, когда у тебя собираются журналисты.
– Этот ублюдок стоит у меня поперек горла. Он повсюду называет меня мошенником и проходимцем. Называет меня «Багси» в своих пасквилях.
Я увидел, как глаза Сигела налились кровью, а пальцы сжались в кулаки.
Рафт положил руку Сигелу на плечо:
– Бен, он в своих статейках несет и про меня всякую чушь. Ну и что из этого? Это его занятие. Черт с ним!
– Я хочу прикончить его, – сказал Сигел спокойным голосом и с улыбкой на лице. – Я хочу прикончить его, хочу прикончить его.
Я подумал, почему я не послушался совета своего отца и не поступил в колледж?
– Ты не будешь никого здесь убивать, – сказал Рафт. – Если ты это сделаешь, то ты похоронишь сам себя. Понимаешь, голубоглазый малыш?
При этих словах Рафта Сигел сразу же смягчился.
Тем не менее он подошел к Пеглеру, который сунул монету в щель автомата и теперь дергал его за рычаг, изучая устройство «однорукого бандита».
Рафт и я последовали за ним, словно мы лишь его сопровождали; на самом деле мы приготовились к тому, чтобы в любую минуту вмешаться и оттащить его от ненавистного ему журналиста.
Пеглер, с которым у меня была одна стычка в Чикаго, в 1938 году, посмотрел прямо мне в лицо, но не узнал меня. Как и он, я был сейчас старше и, как и он, набрал лишний вес.
– Мистер Пеглер, – сказал Сигел.
– Да? – ответил Пеглер, переводя свой взгляд на Сигела. Он произнес это «да» голосом человека, уверенного в своей значительности и превосходстве. Пеглер сделал себе карьеру, выступая в своих статьях от имени простого обывателя, хотя на самом деле он считал себя выше всех и вся.
– Меня зовут Бен Сигел.
Пеглер начал улыбаться, он, видимо, хотел произнести какую-нибудь едкую остроту, но Сигел остановил его. Тем же оружием, каким пользовался сам Пеглер, – словами.
– Это мое казино. Если ты через пять минут не выметешься отсюда, я сам вышвырну тебя. Лично.
Улыбка сошла с лица Пеглера. Он смотрел на Сигела кроткими, послушными глазами. Сигел стоял ко мне спиной, поэтому я не мог видеть выражения его лица. Видимо, оно было достаточно убедительным, ибо влиятельный и известный публицист поджал хвост и ретировался.
Сигел повернулся и продемонстрировал нам раскрытые ладони, словно фокусник, показывающий, что у него ничего в руках нет.
– Видите? Я могу контролировать себя, когда захочу.
– Прекрасно, – сказал я. – Сейчас самое время кое о чем поговорить.
– О чем?
Я повернулся к Рафту:
– Джордж, может, сходишь, сыграешь партию в «блэк-джек» или что-нибудь еще. Тебя тут все узнают и пялят глаза на нас. А мне на несколько минут хотелось бы остаться с Беном наедине для конфиденциального разговора.
Рафт пожал плечами:
– Конечно, пойду покидаю фишки.
– Ну и отлично, – сказал я.
Он ушел, а я взял Сигела за руку.
– Что ты думаешь, – спросил я его, – по поводу денег, которые вы теряете в казино?
– Что я думаю?
– Что ты намерен предпринять?
Он пожал плечами:
– Ну, мы теперь меняем чаще фишки – так же, как и карты. Сегодня я собираюсь сделать так, чтобы крупье чаще менялись столами.
– Некоторых твоих крупье вообще нельзя подпускать к столам.
– Ты о чем?
– Если бы ты их обыскал при выходе из казино, то обнаружил бы потайные карманы, набитые баксами. Его лицо вытянулось.
– Ты это видел?
– Ты можешь держать сейчас себя в руках?
– Нат, я холоден, как рыба.
– Хорошо, ибо мой ответ – «да». Я видел, как несколько крупье засовывали деньги себе в карман.
– Черт, я же со всеми ими беседовал лично.
– Это неважно. Пойдем посмотрим. Я обратил его внимание на один из столов, где вращалась рулетка. Мы находились примерно в пяти футах от стола – за спиной и чуть сбоку от крупье – худого, горбоносого мужчины, который как раз в этот момент двигал через стол пачку денег в направлении рябого, плотного господина в коричневом костюме. Весь фокус заключался в том, что этот господин, которому предназначались деньги, отнюдь не выигрывал.
– У этого парня не выпало ни одного выигрышного номера, – прошептал мне Сигел, его глаза сверкали от гнева.
– Все верно, – сказал я и кивнул в сторону крупье. – Ты скажешь главному крупье, чтобы тот без шума вывел его отсюда. А я разберусь с этим господином.
Сигел, прищурив глаза, кивнул.
Я направился к игроку, рассчитывая, что Сигел сделает так, как я его просил. Однако Бен решил поступить иначе: он уже стоял рядом с горбоносым крупье.
– Я должен был бы пристрелить тебя, как собаку, жалкая тварь! – сказал он и пнул его ногой в зад.
От удара крупье потерял равновесие и уткнулся носом в стол. Сигел схватил парня за шиворот и со словами «ты уволен» с силой толкнул его по направлению к двери. Не оборачиваясь, теперь уже бывший крупье помчался прочь. Изумленные посетители и удовлетворенный Бен Сигел наблюдали, как он, пронесшись через холл, скрылся в дверях.
Сигел, сделав успокоительный жест, словно инспектор манежа в цирке, сказал:
– Все нормально, господа. – И улыбнулся своей чарующей улыбкой.
И посетители казино, тоже улыбаясь, покачивая головами и перешептываясь, продолжили игру.
Сигел подошел ко мне и легко хлопнул меня по плечу:
– Пойдем, мне нужно с тобой поговорить. Мы прошли через зеленую лужайку, засаженную деревьями и кустарниками, где еще совсем недавно был пустырь, вошли в холл все еще не достроенного отеля и на лифте поднялись в его апартаменты.
Мы сели на диван. Он потягивал свою газированную воду. У меня в руке был бокал рома со льдом. Он покачал головой:
– Я сам нанимал этих парней, Нат.
Он имел в виду крупье и остальной персонал казино.
– Большинство из них местные? – спросил я.
– Да. Я со всеми разговаривал лично.
– После того, как Седвэй предложил их тебе?
– Да. – В его глазах появилось выражение вопроса. – Что ты хочешь этим сказать?
– Я думаю, то, чему мы стали с тобой свидетелями, – широко распространенная вещь у тебя в казино. И не думаю, что это случайно.
– Ты хочешь сказать, что это все организовано?
– Да, я думаю именно так.
– Моу?
– Кто же еще?
– А что насчет Куина?
Я отрицательно мотнул головой:
– Он не способен на подобное. Кроме того, я предупредил его. Он боится тебя, чтобы решиться шкодничать за спиной. Он даже побаивается меня. Что касается Моу... Моу обижен на тебя, и это придает ему смелости.
– Моу обижен на меня?
– Я думаю, это идет с того времени, когда ты дал ему взбучку за намерение удариться в политику.
Он некоторое время обдумывал мои слова. Я продолжил:
– Мне кажется, он хочет принять здесь командование вместо тебя. И я полагаю, что он делает все, чтобы выставить тебя в неприглядном виде перед этими твоими друзьями с Восточного побережья.
Лицо Сигела напряглось от обуревавших его мыслей.
– И если он убедит их, что я плохой менеджер, они попросят его занять мое место?
– Да. Мне показалось, что он в довольно тесных отношениях с Лански. Сигел кивнул:
– Да, они близко знакомы. Ты знаешь, что сказал мне Мейер вчера вечером? Он сказал: «Бен, ты хороший мечтатель, но плохой машинист». Представляешь?