Хотя бы глоток. Глоток не повредит, верно? Что такого может случиться?
Пасть разинулась ещё шире, и кончик языка коснулся грани стакана. Ведьма по-доброму улыбнулась и поднесла напиток ко рту подопытной.
Глоток. Жар ударил в горло. Сладкое, тёплое, гладкое, словно шёлк. Алое снадобье быстро стекало по горлу. Чудный запах ударил в ноздри, вызывая приятное головокружение. Дышать стало легче, несмотря на ремни. Живот налился теплом. Несравнимая ни с чем сладость обволокла рот изнутри.
Ещё.
Глоток. Новые зубы быстро полезли из десен, словно грибы после дождя. Зрение стремительно восстанавливалось. Синяк на горле рассосался, а чёрная плёнка, скрывавшее пулевое ранение, отпала, обнажая идеально ровную, серую кожу.
Ещё.
Глоток. Разум помутился окончательно. Джин принялась жадно поглощать снадобье — так быстро, как только была способна, чуть ли не вырывая сосуд из рук ведьмы своей пастью. Вскоре прозрачный стакан опустел — Сглаз вылизала его дочиста.
***
Сегодня пытки закончились рано — вместо обыкновенных двенадцати часов мучений, алая ведьма уделила ей всего два. Джин решила не анализировать имевший место обмен кровью, и попыталась отвлечь себя другим, не менее увлекательным занятием.
Голая Сглаз стояла в гараже, пытаясь повторить вчерашний трюк:
— Сфера появись! — выкрикивала она, скрестив руки крест-накрест.
Ничего. Джин напряглась.
— Защита приди! Барьер! Спаси и сохрани!
Каждая попытка заканчивалась неудачей. Она с досадой почесала затылок. Что же это всё-таки было? Галлюцинация? Не может быть. Митчелл бы изрешетил её, если бы не странный фиолетовый купол. Вопрос лишь в том, как его призвать.
Сглаз уловила шорох в дальнем углу ангара — обернувшись, она засвидетельствовала, как в голову летит нож.
— Перемать!
В последний момент Джин закрылась руками — оплавившись, лезвие весело отпрыгнуло в сторону, ускакав под мотоцикл. Перед девушкой мерцал энергетический щит. Кошачий зрачок расширился, а лицо озарилось счастливой улыбкой. Кажется, она поняла.
Секундочку. Сглаз бросила возмущённый взгляд на клинок. До ушей донёсся сдавленный смех. Вниз по лестнице плывущей походкой спускалась алая ведьма. Джин замерла. На её памяти это был первый подобный случай, они встретились вне пыточной аудитории.
Сглаз опустила голову и уставилась в пол. Она стояла как вкопанная до тех пор, пока в поле зрения не вторглись две алые туфли, необычные, искривлённые, они были отделаны узорами чистого золота. Изящные тонкие острые пальцы коснулись подбородка и нежно приподняли лицо Джин. Взгляд упал на алый кошмар. Раньше казалось, что это холодный свет хирургических ламп создавал видимость излишней белизны кожи этого чудовища. В свете нормальных ламп миф развеялся. Идеальная белая кожа. Без изъяна. Без румянца. Без пор. Перед ней высилась алебастровая мраморная статуя. Пепельно-алые волосы идеально ложились на плечи. Кукольные глаза. Изумрудная радужка сияла могильным огнём. От завораживающего лица невозможно отвести взор. Дыхание сбилось. Разум единовластно требовал продолжать смотреть на неё вечно. Животный ужас, пробуждаемый подсознанием, всё громче и яснее велел бежать со всех ног.
Алые губы искривились. Впервые это был не хищный оскал, но улыбка. Лёгкая и добрая. Противоречия отозвались болью в висках. Сглаз чуть заметно дрожала, словно изловленный заяц, опасаясь шелохнуться в неправильном направлении.
— Один вопрос.
Джин замешкалась.
Странная фраза. Чего она хотела? Задать вопрос или услышать?
— Услышать.
Сглаз чуть ли не закашлялась. Гипотеза о том, что ведьма способна залезать ей в голову, становилась всё реалистичнее. Мысли ходили ходуном. Через сорок два дня пыток она готова ответить на… на что? Сотни вопросов, сотни идей. Кто, а, лучше, что она? Почему она делает, что делает? Зачем она её пытает? В кого превращается Джин?
— Как… — Сглаз уже была готова задать один из них, открыв рот, но тут же осеклась.
Столько увечий. Столько страданий. И вот она здесь для светской беседы. Глупо. Наверняка она физически не способна на светскую беседу.
Ведьма улыбнулась чуть шире.
Она слышит. Слышит все мысли. Ведает все замыслы. Информация порождает гипотезы. Гипотезы порождают теории. Теории ведут к определённому порядку действий. Узнаешь ты — узнают тебя. Нужно скрываться. Несведущие да будут благословлены.
— Т-твоё имя… — всё ещё подрагивала Джин. — Как тебя зовут?
Ведьма улыбнулась ещё шире.
— Мира, — в жесте приветствия палач протянула правую ладонь вперёд.
Джин, сначала неуверенно, а потом чуть смелее ответила на любезность, и они пожали друг другу руки. Когда ритуал знакомства завершился, в цепких пальцах Сглаза оказался коммуникатор. Последнее дело. Девушка поднесла устройство к лицу.
Брови напряглись. Ладонь сжала гаджет так, что по экрану пошли трещины. Док Джонсон. Кошачий глаз набрёл на указание о местоположении цели. Туда она доберётся и без навигатора.
========== XII ==========
XII
Снадобье, которое ведьма влила в глотку, придавало сил. Джин чувствовала, что готова прошибать лбом стены. Что вообще входило в состав? Просто кровь? Не может быть. Это всё трюк. Должен быть трюк. Руку на отсечение, что на самом деле, она наелась мощными психотропными препаратами.
Сглаз переполняли яркие ощущения. Огни города полыхали отчаянными факелами, слепя взор. Топот дождя, что отчаянно поливал улицы, гулом отзывался в барабанных перепонках, и даже рёв двигателя и мотоциклетный шлем были не способны изолировать звучание его тарабанящей поступи. Джин взглянула на спидометр — под восемьдесят миль в час. Однако время будто замедлилось. Она могла в мельчайших деталях рассмотреть каждый фонарь, каждый мусорный бак, каждую вывеску. Восприятие искривилось до той степени, что плотный ливень Сглаз видела не как стену воды, а как мириады индивидуальных капель, неспешно парящих в направлении асфальта.
Впервые за долгое время её переполняли радость и шальное веселье. Мо́чи сдерживаться у Джин более не было. В порыве ликования она закричала настолько громко, насколько хватало голосовых связок. По переулкам в радиусе квартала разнёсся гремящий звериный вой.
Последнее дело. Чёртов Док. По голове бегали мысли, как бы побольнее с ним разделаться. Вырвать ему язык — пусть истекает кровью. Нет. Освежевать, начиная с половых органов. Не то. Отрезать пальцы по очереди. Можно даже придумать весёлую считалочку. А потом заставить его жрать эти самые пальцы. Уже лучше. Незачем останавливаться лишь на одном варианте. У них будет много времени.
Стальной конь остановился. Приехали. В сотне метров от неё находилась станция технического обслуживания «Ржавый поршень». И без помощи ливня комплекс выглядел непрезентабельно: грязные кирпичные стены обрамляли испачканную краской стальную дверь, которая вела в массивный гараж. По правую сторону от двери — очень широкое и очень ветхое окно, которое закрывали жалюзи. К старому ангарчику примыкало небольшое офисное здание. Скорее, офисная коморка. Ещё скорее, офисный барак. Покрытые известняком стены из блоков сибита представляли собой покосившийся куб. Тут, видимо, принимали клиентов. Всё сооружение походило на стихийный самострой.
СТО располагалась у въезда в старые кварталы. Дома здесь были ниже и менее ухоженными. Число фонарей и вывесок вокруг резко сократилось. Стало бы неуютно, если бы Сглаз не знала эту часть города наизусть. Так выглядят родные дворы. Второй район возводили, не держа в голове принципов блочно-кубического построения кварталов, а потому близлежащие улочки напоминали муравейник, с косыми двухполюсными дорогами и тысячью и одним узким переулком между ними. Джин вздохнула полной грудью, улыбнулась и неспешно побрела по лужам.
Несмотря на хорошее расположение духа, напрягал один немаловажный факт — на миссию не выдали оружие. Даже ножа. Предположительно, от Сглаза требовалось забить цель армированными перчатками, но наверняка сказать что-либо было невозможно. Перед ржавой стальной дверью — припаркованный мотоцикл. На вкус Джин, посадка сидения у данного средства передвижения находилась низковато. Ручки руля, словно рога оленя, выходили из передней части рамы, у рулевой колонки. Длинная вилка, что соединяла руль с колесом, выглядела так, словно её только что хорошенько отполировали. Подобно лужам вокруг, хромированная поверхность отражала тусклые блики фонарей. Сглаз копалась в своей памяти. Такие штуки, вроде бы, назывались «чопперами». Мотоциклы для старых людей. Один такой старый человек дрожал и прятался в Ржавом поршне.