Джеймс улыбнулся. Что ж, справедливое возмездие Картрайту за шуточки в его адрес.
Облаченный в вечерний костюм, Джеймс выглядел великолепно. Как и большинство присутствующих мужчин, он предпочел белый галстук. Фрак из тонкой шерсти, с атласным воротником и лацканами, подчеркивал ширину плеч. По бокам брюк, облегавших его длинные ноги, тянулись черные атласные полоски. Пока они с Томасом пересекали зал, лавируя в опасных водоворотах девиц, жаждущих выйти замуж, их потрясающая внешность и элегантный вид заставляли дам вытягивать шеи, а ресницы и веера трепетать.
Никогда еще Мисси не ждала окончания танца с таким нетерпением. Пока она наблюдала за перемещением Джеймса, с радостью отметив, что оно закончилось рядом с ее матерью, оркестр исполнил заключительные аккорды вальса. Отклонив с приятной улыбкой настойчивое предложение лорда Кроули отведать закусок, она поспешила к матери, отказав по пути дюжине джентльменов, приглашавших ее на танец.
— Как видишь, они успели на бал, — заметила виконтесса при ее появлении.
— Вряд ли это обрадовало толпу поклонников, добивающихся внимания Мисси, — поддразнил Томас.
— Ты имеешь в виду лорда Кроули? Тебе отлично известно, что он всего лишь знакомый. — Хотя она обращалась к брату, переведя его замечание в шутку, все ее внимание было поглощено Джеймсом, молчаливо стоявшим рядом. Мисси не хотела, чтобы он думал, будто у него имеются соперники, которые могут рассчитывать на ее благосклонность. Она принадлежит ему. Так было и так будет всегда — если только он позволит.
Джеймс хмыкнул, устремив прищуренный взгляд на лорда Кроули, который беседовал с тремя приятелями, не сводя глаз с Мисси. Заметив, что на него смотрят, лорд приподнял бокал в знак приветствия. Томас кивнул в ответ. Джеймс стиснул зубы.
— На этом балу нет ни одного джентльмена, у которого не захватывало бы дух при взгляде на Миллисент, — заметила виконтесса с улыбкой, излучавшей материнскую гордость.
Томас улыбнулся, а Мисси покраснела. Джеймс посмотрел на нее и поспешно отвел глаза, сохраняя бесстрастный вид.
Виконтесса прошлась беглым взглядом по залу.
— Томас, кажется, это Шарлотта Риджуэй там? Розовое ей к лицу, ты не находишь?
Томас сухо хмыкнул. Виконтесса не отличалась деликатностью, и Мисси не сомневалась, что это своевременное замечание имело прямое отношение к дружбе ее матери с леди Риджуэй. Все знали, что леди Шарлотта неравнодушна к ее брату. Томас не стал притворяться, что не понял намека. Отвесив ироничный поклон, он метнул жесткий взгляд на Джеймса и с натянутой улыбкой двинулся в направлении указанной девицы.
— А тебе, Джеймс, — сказала виконтесса, повернувшись к нему, — почему бы не пригласить мою дочь на танец, раз уж ты распугал остальных джентльменов своим свирепым видом? Мисси добилась больших успехов в твое отсутствие. — В последнем слове прозвучал легкий упрек, связанный, вне всякого сомнения, с тем фактом, что последние два года Джеймс уклонялся от участия в ежегодном балу виконтессы. Она постаралась смягчить эффект, изогнув губы в легкой улыбке.
На щеках Джеймса проступил темный румянец, но он послушно склонил голову к Мисси и протянул руку. С трудом сдерживая восторг, она проследовала с ним в бальный зал. Он притянул ее к себе, обвив рукой талию, и она едва сдержала дрожь, пронзившую тело. Джеймс напряженно выпрямился, глядя поверх макушки, и повел ее в танце.
Посмотрев из-под полуопущенных век, она увидела суровое лицо Джеймса, со взором, устремленным вдаль. Словно почувствовав ее взгляд, он опустил глаза, но даже проблеск улыбки не осветил его застывшее лицо. Наверное, он все еще сердится из-за того, что случилось в библиотеке, предположила Мисси. Если так, то ей придется удвоить усилия.
— Мама права. Ты выглядишь абсолютно неприступным сегодня вечером, — заметила она, стараясь говорить легким, дразнящим тоном.
— Видишь ли, посещение балов не относится к числу занятий, которые доставляют мне удовольствие, — отозвался Джеймс с отчужденным видом.
— А какие занятия доставляют тебе удовольствие?
При этих словах рука, лежавшая на ее талии, напряглась, и он притянул Мисси ближе, а в темных глазах сверкнуло пламя.
— Определенно не такие, — сказал он после короткой паузы, — о которых можно упомянуть в женской компании.
— Почему? Может, мне они тоже понравятся.
Джеймс, имевший репутацию превосходного танцора, споткнулся. Возможно, сторонний наблюдатель ничего бы не заметил, но не тот, кто изучал его поведение на протяжении последних десяти лет.
— Похоже, тебе не терпится узнать, — он одарил ее тяжелым, почти сердитым взглядом, задержавшись на груди чуть дольше, чем считалось приличным, — некоторые стороны жизни.