— Нет, — сказал Уиш, — он был не в состоянии, он не мог. Или и вы тоже отправились бы туда вместе с ним.
— Именно так, — сказал я. Теперь найдены были слова для той мелькнувшей на миг идеи.
— Именно так, — повторил Клейтон, сосредоточенно глядя на огонь.
На короткое время наступило молчание.
— И все же в конце концов он сделал это? — спросил Сандерсон.
— В конце концов да, сделал. Мне пришлось помогать ему, и в конце концов он это сделал — это вышло как-то внезапно. Он уже совсем был в отчаянии. У нас была сцена с ним. А потом он вдруг поднялся и попросил меня медленно повторить перед ним все его пассы.
— Мне кажется, — сказал он, — если я увижу, то сразу пойму, в чем была в моих пассах ошибка.
Так я и сделал.
— Я знаю, — вдруг говорит он.
— Что вы знаете? — спрашиваю я.
— Я знаю, — повторил он и с раздражением продолжал: — я не могу этого сделать, когда вы глядите на меня, уверяю вас, не могу: отчасти это и было причиной всей неудачи. Я человек настолько нервный, что вы можете мне помешать.
Ну, у нас вышел тут спор. Вполне естественно, что я хотел посмотреть, а он был упрям, как мул, но тут я вдруг чувствую, что устал, как собака; он надоел мне.
— Ладно, — говорю я, — не буду смотреть на вас. — И отвернулся к зеркалу на платяном шкафу у кровати.
И он быстро принялся за дело. Я пробовал следить за ним в зеркале, чтобы увидеть, в чем именно секрет. Его руки и кисти рук вертелись вот так, и так, и так, и затем быстро последний из пассов — когда вы стоите выпрямившись, широко распростерши руки. И вот когда дело дошло до этого решительного момента, он вдруг исчез. Исчез! Его не было! Я повернулся к тому месту, где он стоял, — там ничего не было. Я был один, потрясенный, на столике мигали свечи. Что произошло? Да и было ли вообще что-нибудь? Может быть, это был сон?.. И вот в виде финала в это мгновение раздался нелепый звон — это часы над площадкой нашли момент как раз подходящим для того, чтобы ударить: раз. Дзинь! А я был серьезен и хладнокровен, как судья, несмотря на все выпитое шампанское и виски. Странное это, знаете, чувство, чертовски странное! Господи, до чего странно!
Он взглянул на сигарный пепел и сказал:
— Вот и все, что случилось.
— А потом вы отправились спать? — спросил Ивенс.
— А что же мне еще оставалось!
Я взглянул в глаза Уишу. И мне и ему хотелось позубоскалить немного, но было что-то, может быть, в голосе и в облике Клейтона, что сковало это наше желание.
— А как же насчет этих пассов? — спросил Сандерсон.
— Я думаю, что я мог бы показать вам их сейчас.
— О! — воскликнул Сандерсон и, вынув перочинный ножик, принялся вычищать свою глиняную трубку.
— Ну, чего же вы не показываете? — спросил Сандерсон, закрывая с треском перочинный ножик.
— Это я сейчас сделаю, — ответил Клейтон.
— Они не подействуют, — заметил Ивенс.
— Если они подействуют… — намекнул я предостерегающе.
— А знаете, лучше бы вы этого не делали, — заметил Уиш, вытягивая ноги.
— Почему? — спросил Ивенс.
— Лучше не делать, — повторил Уиш.
— Но ведь все равно он делает их неправильно, — сказал Сандерсон, набивая в трубку слишком много табаку.
— Тем не менее я считаю, что лучше, если бы он не делал, — настаивал Уиш.
Мы стали разубеждать Уиша. Он говорил, что для Клейтона пройти вновь через эти жесты значило бы издеваться над серьезными вещами.
— Но ведь вы-то сами не верите?.. — возразил я. Уиш взглянул на Клейтона, который пристально смотрел на огонь, что-то обдумывая.
— Я верю, во всяком случае больше чем на половину верю, — сказал Уиш.
— Клейтон, — сказал я, — мы хорошо знаем, как вы умеете приврать. Большая часть вашего рассказа правдоподобна. Но вот это исчезновение… это требует доказательства. Сознайтесь, что все это сказка.
Он поднялся с кресла, оставив без ответа мои слова, стал посередине коврика перед камином и посмотрел мне в лицо. Потом взглянул задумчиво на свои ноги, а дальше все время глаза его оставались прикованными к стене напротив. Он медленно поднял обе руки на уровне своих глаз и начал…
А надо заметить, Сандерсон — член масонской ложи Четырех Королей, которая посвятила себя изучению и истолкованию всех тайн масонства в его прошлом и настоящем, и среди последователей этой ложи Сандерсон, во всяком случае, не из последних. Он следил за движениями Клейтона с особенным интересом.
— Неплохо, — заметил он, когда все было сделано. — Вы, знаете, все это проделали, Клейтон, прямо с удивительным искусством. Однако упущена одна маленькая подробность.