И сейчас, когда белобрысый паренёк частит на среднегреческом, отвечая на вопросы встревоженных горожан, я решительно не понимал ничего. Но было решение.
- Лебедякис, о чём он говорит? - спросил я.
- Что персы встали осадным лагерем у города, - ответил немёртвый.
- Это я и так понял, - вздохнул я. - Ещё что-то?
- Все, кто работал в полях, сбежали в город, оставив персам урожай, - сообщил Лебедякис. - Надежды на войско стратига нет, потому что персов пришло не меньше пяти тысяч.
Я прикинул и решил, что персов что-то маловато. У Алексея Комнина только сочетание одних гарнизонных войск с постоянными нумериями - не меньше двух тысяч. Ещё он может вооружить ополчение, наклепать мертвецов, при моей посильной помощи, дождаться союзников - опций много.
Не знаю, где слышал, возможно, это неправда, но чтобы осуществить успешный штурм средневековой крепости, нападающих должно быть в десять раз больше. Поэтому я смею полагать, что это ещё не все силы сатрапа. А ещё, что двенадцатилетний пацан - не самый надёжный источник информации.
- Берите товары, - приказал я немёртвым, после чего положил на прилавок нужное количество монет. - Мы уходим.
Торговец сгрёб серебро и бросил на меня неприязненный взгляд. Не любят меня здесь. Но и я тут не ради любви мирской. Так что, хрен с ними.
Как я слышал, сатрап Ариамен - очень сложная личность. Это роднит его с Комниным. А ещё их роднит то, что обоих фактически казнили посредством отправки в портал. Благородия здесь иначе не оказываются.
Дома мы разложили продукты по местам, после чего я пошёл в мастерскую Ворлунда.
Немёртвый кузнец, пусть и выделывается на меня время от времени, но работу свою делает. Стали у нас практически нет, но зато есть просто дохрена бронзы. Ворлунд не специалист по цветмету, но его высшее образование и некоторая часть деятельности позволяли сказать своё веское слово и в обработке бронзы.
Из металлолома, впопыхах надёрганного долбокультистами, можно выработать некоторое количество мечей, чем Ворлунд, собственно, занялся. Сейчас он ковал заготовку эстока. Как он объяснил мне, изобилие кольчужной и чешуйчатой брони на местной знати делает классические мечи малоэффективными. Идеальным решением он видел применение эстоков - иначе называемых панцербрехерами, читай «протыкателями брони». Узкое четырёхгранное острие, отсутствие заточки и возникающая из-за этого возможность перехватить лезвие другой рукой - это факторы, делающие уколы таким мечом особо мощными и смертоносными. Компетентный фехтовальщик может убить мечника в кольчуге даже не вступая в близкий контакт, так как кольчуга для эстока не преграда. Длина изготавливаемого сейчас эстока - больше метра, им можно будет фехтовать и принимать на него удары, так как лезвие будет довольно толстым и сохранение на нём заточки будет совершенно неважным.
Я не встречал на вооружении армии Комнина ничего подобного, поэтому есть основания полагать, что персы тоже ничего подобного не имеют.[13] Это значит, что обученные орудованию эстоками немёртвые будут очень неприятным сюрпризом даже для бронированного противника.
Для кого-то это будет удивительно, но идею с эстоками предложил сам Ворлунд. Он видел приходивших с новыми трупами воинов-букеллариев, после чего сделал свои выводы о современном вооружении.
- Как успехи? - спросил я, подходя к нему.
- Нормально, - ответил Ворлунд.
- Когда будут готовы каркасы для черепов? - спросил я.
- В своё время, - ответил кузнец. - Кончар ещё не закончен.
- Вижу, - кивнул я. - Когда будет закончен кончар?
- Завтра, - произнёс кузнец, после чего перестал ковать и посмотрел на меня. - Мне не нравится, что я мёртв.
- Это нормально, - ответил я ему. - Но поделать ничего нельзя. Не я тебя убил.
- Я хочу вновь быть живым, - Ворлунд уставился мне прямо в глаза. - Ты можешь сделать это?
- Увы, - вздохнул я с сожалением, - власти над жизнью и смертью у меня нет.
Кузнец десяток секунд смотрел мне в глаза, пытаясь уловить признаки лжи. Но я не лгал. Будь у меня такая власть, стал бы я возиться с трупами? Стал бы ковыряться в кишках и поднимать лишь жалкие оболочки людей? Умей я по-настоящему оживлять трупы, я бы ещё в прошлом месяце стал правителем этого мира. Люди бы сами пошли за мной, лишь бы быть в списке на воскрешение. Власть над жизнью и смертью - это то, перед чем пасуют самые козырные комбинации из власти, денег и силы. Я бы стал мессией, что очень удачно легло бы в религиозные верования византийцев. Персам, исповедующим зороастризм, религиозное обоснование подобрать трудно, но тут сработал бы просто факт воскрешения мёртвых.
13
О колющем оружии с длинным клинком - сведений о том, что подобное оружие было в ходу в византийской армии, нет. Только вот есть свидетельства, что кончары - мечи для колющих ударов, достигавшие длины до полутора метров, были известны в Хорезме и в Древней Руси. Причина появления подобного оружия в Хорезме проста и понятна - монголы, к моменту прихода в Среднюю Азию, уже были очень богатыми буратинами, грабанувшими империю Цзинь, поэтому могли позволить себе дорогую экипировку из лучшей стали. Хорезмийцы, которые тоже не погулять вышли, то есть не были нищебродами, выработали такое техническое решение, предназначенное для пробоя монгольской брони. Широкого распространения кончары получить не успели, так как Хорезм кончился очень быстро, но, вместе с монгольскими захватчиками, кончар в каком-то виде перекочевал на территорию Руси, откуда, теоретически, мог кочнуть и в Византию, но подобных свидетельств я не нашёл. Полутораметровый меч из стали - это охрененно дорого, поэтому на Руси сей девайс распространения не получил. В богатой и сытой Европе же, примерно к XIV веку, получили широчайшее распространение полные латные доспехи, до которых, наконец-то, догадались, поэтому появление соответствующего консервного ножа было предопределено самой судьбой. И тут немцы не подкачали, изобретя эсток, с несколько отличной от кончара историей происхождения, но с поразительно совпадающей задачей. Так как латы никуда деваться не собирались, эстоки, а также с шиком и блеском всплывшие из пучины истории кончары, активно использовались вплоть до XVII века. Потом типы армий сменились, стало невыгодно гробить аристократию на поле боя, поэтому туда начали отправлять крестьянских детей. А крестьянским детям латная броня не положена, поэтому она ушла в прошлое, утянув за собой эстоки и кончары. Именно так проходит мирская слава.