б) в отношении воздействий чисто человеческих, обусловленных субъективным фактором воли человека, который так-же не может быть (принципиально) вычислен заранее, т. е. - не предопределен.
Здесь возникают два вопроса:
1. Как субъективный фактор воли человека вяжется с рационалистической моделью как таковой?
2. Чего стоят модели познания, описывающие общество,
если в них присутствует субъективный фактор (воли чело-
века), который принципиально не предопределен и, следовательно, не может быть спрогнозирован?
Попробуем ответить на них.
Во-первых, как в рамках рационалистической причинно-следственной модели появляется вдруг субъективная воля или индивидуальность? Напомню, что рационализм (по край-ней мере; сегодняшний и тот, который я исповедую) исходя из причинности всего происходящего, не отрицает и случай-ности. Заметим далее, что для возникновения такого явления, как индивидуальность, личность есть бесчисленное множест-во причин как случайных, так и неслучайных. Напомню, что разделение на случайные и неслучайные причины (воздейст-вия) условно, безусловно однако то, что сколько бы мы не выделили причин, которые мы можем изучить в прошлом или спрогнозировать на будущее, всегда останется еще бес-численное множество случайных неучтенных причин, кото-рые как бы ни мало было воздействие каждой из них в от-дельности (не говоря о том, что могут быть и такие, для которых оно не мало) в сумме могут давать воздействие отнюдь не пренебрежимое. Иными словами, процесс форми-рования личности (также как и общественный процесс) — не абсолютно детерминирован. Сложившаяся личность пред-ставляет собой некоторую устойчивость, определяющую ре-акцию человека на внешние обстоятельства. Поскольку лич-ность человека не может быть абсолютно точно описана и поскольку любой акт воли человека определяется его лич-ностью и внешними воздействиями, среди которых всегда есть бесчисленное множество, случайных, то и проявления воли человека не предопределены, принципиально не могут быть точно вычислены, и содержат субъективный элемент, (вышеупомянутую устойчивость, именуемую личностью). Итак мы видим, что как возникновение личности, так и акты воли ее являются вполне причино обусловленными, что остав-ляет субъективную волю в рамках рационализма. Это однако не устраняет субъективности, которая есть обобщение бесчисленного множества случайностей с наложенной поверх них устойчивостью, именуемой личностью.
Что касается ответа на второй вопрос, то частично он уже дан выше в главе 1: любая наша модель, в том числе модель общественного процесса верна лишь в определенных условиях. Прилет кометы может нарушить ее применимость, что однако не причина для отказа от пользования моделя-ми. Что касается человеческого субъективного фактора, то заметим, что человеческий и субъективный это не одно и то же. Человеческий содержит в себе субъективный элемент, но есть и объективный, связанный с общечеловеческой при-родой и общественными связями и теми причинами форми-рования личности (личностей), которые нет оснований отно-сить вполне к случайным (генотип, воспитание, среда и т. д.). К тому же в общественных моделях нас интересует, как правило, не отдельный индивид, а массы, при переходе к которым роль субъективного фактора убывает, благодаря осреднению по многим индивидуумам. Таким образом пове-дение масс может прогнозироваться с вероятностью отличной от нуля, но тем не менее принципиально не равной единице. И судя по тому, как трудно прогнозировать хотя бы эконо-мическое поведение масс, а также наличие стремительных поворотов в ментальности, связанные с воздействием хариз-матических личностей, вероятность эта не может быть даже сильно близка к единице.
Так что же все-таки дают общественные модели? Они дают оценку того, что произойдет в том или другом случае в предположении, что ментальность масс не изменится скачкообразно. Как всегда в предположении, но такова судьба. Кроме того эта ментальность, хоть и прыгает иногда скачкообразно (и непредсказуемо), но не слишком часто и прыжки эти все равно пляшут вокруг некоторой точки обусловлен-ной общечеловеческой природой и связями общества.
В то же время, оценивая различные общественные явления мы не должны забывать о принципиальной возможности воздействия на ментальность или дух масс, что в свою оче-редь может привести к резкому изменению системы вместе со всеми процессами в ней текущими, т. е. составить квант действия. Это особенно относится к воздействиям, могущим привести к массовой деморализации общества или, наоборот, взлету духа фанатичного характера. И то и другое настоль-ко изменяет систему, что подавляющее большинство процес-сов, в том числе экономический, культурный и т. д. начина-ют протекать иначе, чем до такого воздействия. В качестве примера можно указать на революцию Хумейни, в основе которой воздействие на ментальность общества в сторону резкого взлета фанатичной религиозной духовности, приведшее к глобальному изменению системы вместе со всеми про-цессами в ней текущими.