Что собой представляла основная, изначальная направленность марксистского духа и был ли вообще таковой, когда-либо? Последний вопрос уместен потому, что наличие духовности в марксизме отрицалось изначально, и до сегодня отрицается, его политическими противниками, как русскими монархистами, так и такими мыслителями, как Солженицын.
Позволю себе воспользоваться словами поэта для иллюстрации того, что был дух и что, хоть на короткое время, это был могучий и чистый дух:
"И где бы, не пришлось мне драться,
Какой бы я ни принял бой,
Я все равно паду на той,
На той далекой, на гражданской
И комиссары в пыльных шлемах
Склонятся молча надо мной".
Так написал Окуджава, советский поэт той эпохи, в которой дух этот, трижды распятый Сталиным, омертвел и окостенел "под руководством коммунистической партии", поэт великий, поэт опальный, и безусловно оппозиционный к власти. Не будь этого духа и не будь он так силен, революция 17-го года не могла бы победить в России, несмотря на наличие всех прочих моментов, способствующих ей: слабости режима, войны, разрухи, недовольства масс, пропаганды и демагогии. Не будь его, не устояла бы новорожденная советская власть в жесточайшей гражданской войне, не сумела бы достичь в развитии промышленности того, что сумела (это при всех экономических минусах несвободной системы) и даже не выстояла бы во Второй Мировой войне. Те самые известные "за Родину, за Сталина" были выражением все того же, хоть и перерожденного и ослабленного, но все еще могучего духа, который позволил Союзу выстоять против немцев.
Что же касается упомянутых Окуджавой "комиссаров в пыльных шлемах", то сила и чистота их духа и готовность на жертвы и на муки во имя общественного идеала соизмеримы с тем же у самых великих ревнителей духа всех времен, таких как первые христиане, защитники Массады, итальянские карбонарии Гарибальди.
На что же направлен дух марксизма. Изначально в нем было всего помаленьку: и все демократические свободы, завоеванные буржуазной революцией и гармоническое развитие человеческой личности, и человеческое достоинство и идеал любви (два последних, как уже было сказано, оказались изрядно заплеванными в буржуазном обществе, к моменту появления марксизма). Но главным идеалом и объектом духа оказалась экономическая справедливость ("от каждого по способностям, каждому по труду").
Справедливость эта, как мы знаем, не принадлежала к числу идеалов буржуазных революций, и вообще никогда так сильно не была акцентируема в прошлом, за исключением учений утопического социализма, которые марксизм, в этом смысле, наследовал. Но те, в силу их откровенной утопичности, не стали объектами великого духа, авторитет же марксизма базировался на якобы его научности. Даже иудаизм, превыше всех возносивший справедливость вообще, не акцентировал столь сильно внимание на именно экономическуюой справедливостьи. Это не помешало, кстати, противникам марксизма из числа русских черносотенцев называть марксизм жидовским учением, усматривая, очевидно, преемственность по части справедливости. Преемственность эта была, однако, весьма условной не только потому, что из всей справедливости марксизм особенно выделил экономическую, но и потому, что всю прочую справедливость, в соответствии со своей общефилософской концепцией, марксизм объявил относительной, заменив справедливость вообще, пролетарской справедливостью, что послужило основанием и для "красного террора" и для сталинских лагерей. Ни тех, ни других явлений иудаизм не знал и не мог породить благодаря отличному от марксизма пониманию справедливости.
Отсутствие экономической справедливости и экономическое неравенство, трактовались марксизмом как источник всех бед, всех времен и народов, в том числе как источник пороков современного Марксу буржуазного общества: бездушности, продажности, лицемерия, фактического ущемления ряда свобод властью денег и т. д.
История хорошо показала ошибочность этой концепции марксизма, особенно по части свобод, достоинства и лицемерия. В стране победившего социализма, где по Марксу просто автоматически должна была бы быть* демократия наивысшей пробы, установилась одна из жесточайших в мире диктатур, растоптавшая свободу и достоинство и породившая лицемерие, превзойденное лишь коммунистическим же Китаем.
Этот акцент марксизма на экономической справедливости и вообще на экономическом факторе с неизбежностью приводил его к принижению значения духовного в природе человека и в общественных процессах. Последнее и есть причина ошибочного обвинения марксизма в бездуховности. Но Ддуховность, как мы знаем, была и на определенном этапе поднималась до вершин человеческихого духа. Причина этого в том, что как уже сказано, самые высокие взлеты духа могут расти из самых низких потребностей масс. Марксистский дух был направлен хоть и на материальные потребности, но не Маркса и Энгельса лично, а всех нуждающихся, которых в то время было очень много (и сейчас хватает) и потребность эта была в стадии высокого неудовлетворения. Напомню еще, что эта потребность не угнетается от неудовлетворения, а лишь разрастается. Это вполне объясняет, почему марксизм, будучи по направленности как бы анти духом, породил столь могучую (хоть на время) духовность. Но, прежде всего, марксизм, хоть и принизил значение духовного, анти духом' не является и по содержанию своего учения. Как уже сказано, Маркс изначально хотел и свобод ци достоинства и т. д. хоть и видел все это, как производное от экономической справедливости. И в смысле влияния на общественные процессы Маркс не отрицал вполне духа. Напомню его знаменитую "идею, овладевшую массами". Однако, как в человеке, так и в обществе дух, по Марксу, был соподчинен, вторичен в отношении физических потребностей, желудка, экономики, способа производства. Пресловутые марксистские "первичность материи и вторичность духа", "базис и надстройка" и т. д.
В этом смысле марксизм и в теории своей представлял шаг к дальнейшему снижению духовности общества в сравнении даже с идеологией буржуазных революций, не говоря о Возрождении и Христианстве.
Что касается влияния на качество жизни и на общественные процессы, то, как известно, упомянутые ошибки марксизма привели к созданию тоталитарного режима, угрожавшего свободе во всем мире, и даже обожаемая экономическая справедливость при этом не была достигнута (см. главы 2 и 4). Принижение значения духа вместе с омертвлением его организацией привели, в конечном счете счете, к изрядно низкому уровню духовности в советском обществе менее чем за 50 лет после реализации марксистской идеи в нем. Необычайный рост преступности и алкоголизма, тому подтверждение. Еще более глубокой деградации препятствовали лишь прекрасные традиции русской литературы, не умершие даже под властью советского режима, и зародившееся диссидентское движение, которому, однако, не хватало теоретической основы.