Я пристально уделяю внимание органической основе всех поведенческих и натуралистических свойств людских деяний и в целом людскому существу. Нет иной основы у жизни, ибо жизнь целиком органична и стало быть бог есть ни что иное, как органика, но неведомая нам, как когда-то была неведома психея (душа) в своих органических и неврологических основах. Так и материя, есть ни что иное, как неорганическое, неодушевлённое, не психическое и стало быть ей предстоит воплощение в божественном творчестве, в одушевлении наделяющим прикасающимся чувством пробуждённым неведомым доселе нам истоком жизни, в кой погружены все проявления органической динамики форм берущих исток, но никогда не находящих завершения. Так или иначе здесь есть следы борьбы зверского/архаичного и когнитивного/логического, где неизбежно спустя ещё одну вечность что-то вновь будет доминировать, либо неодушевлённое титаническое, либо божественное психическое. Сейчас тот период, когда боги/мудрецы возрождаются после долгого сна, после исторического поражения нанесённого им биологической всеохватывающей инерцией инстинкта. Осознанием соучастия в рождении и в гибели, в восприимчивости самой органичности божественной сути, истока всего живого и титанического неодушевлённого, материи противопоставленной управляемому/произвольному истоку жизни своей неуправляемой инерцией, но материи неотъемлемой от жизни, ибо материя основа, состав и причина жизни, не существует во всей бесконечности ничего, кроме материи, жизнь это материя, но материя наделённная способностью произвольного творчества, а если жизнь не подчинит своей произвольности неуправляемую динамику материи, материя умертвит и поглотит органику, как то, что не в состоянии одолеть её. Хоть и рождение органики не имеется возможным быть без неодушевлённого, без материи, как неодушевлённая материя не способна даже быть шорохом без творческой динамики богов воспринимающей её, без восприятия. Ибо само порождение – это противопоставление органического/неинертного неорганическому/инертному, слияние и борьба, битва титанов и богов. Но органика даже будучи вытекающими флюидами из флегм божественных истоков берущих начало из неорганической материи, будучи центробежной периферией мироздания в иллюзиях всегда устремлённой к центру, к индивидуальной реактивности органики, что исходит из неорганической инертности и уводит жизнь от божественного творческого исхода. Так утопает в себе жизнь, если смиренно падает в пропасть материи замкнувшись в сингулярности неосознанных инерций, в титаническом мраке когнитивно нерушимых вечных теней, избегая льющегося божественного света творческой осознанности, даже если мнит в людских головах совсем иное и противоположное тому. Органика плоти подчинённая уму находящемуся под впечатлением произвольности бесчисленного выбора (лабиринт из зеркал), поддаваясь титаническому лепету стравливает себя в пожирании своих истоков, в попытках дотянуться до них превращается в изувеченное насилием заблуждение, что питается ещё более изувеченным и слабым, ибо замкнуто в титаническом лабиринте снов из абстрактных иллюзий и заблуждений. Тем забавляя титанов (инстинкты напрямую исходящие из неорганических инерций противопоставленных органической творческой осознанности/произвольной неинертности) подражая их извечной участи, их повадкам приговаривающим всё божественное уйти без следа, так и не очнувшись от отравляющего сна иллюзий насланных приспешниками титанов на самих себя. Титаны доминируют в данном тебе мгновении, но боги(разум) просыпаются и возрождают былую мощь. Прими наследие божества, вселенскую бесконечность, ибо та в распоряжении тех, кто способен воспринять её! Очнись! Или прими смерть во сне уготованную титанами всему, что не прорастаёт из их чрев к божественности, по мифологии именно титаны стали богами, как и физически, из материи произрасла и произрастает до селе жизнь. Но скованные в тартаре титаны не тянутся к божественности, они до бессмысленности агрессивны и поэтому связь с божественным опасна, поскольку она неизбежно нарастает и рождает свет среди тьмы даже там, где давно поселился мрак во взоре окутанном титанической тьмой бездны, так беспечно отдавшимся всепоглощающим галлюцинациям, что создают эффект полноты безбрежного колорита выбора в пустоте (игра с нулевой массой ради инстинктивной инерции/титанической наживы вопреки когнитивному созиданию), тем лишь узурпируя связь с божественным, тем опутывая восприятие явленного органикой. Это неосознанная градация стремящаяся устранить осознанную вершину жизни в пользу материальной неуправляемой инертности, дабы избежать даже малейших признаков творчества жизни в стремлении покорить безконечность (эпифания), зреющего рвением апофеоза в жажде боготворить антенатальные схватки вселенной проблёскивающие светом пробивающимся сквозь плоть материи из самой глубины въевшейся в неё органической когнитивной души, тем инерционная материя в траекториях инерционных инстинктов создаёт целые лабиринты иллюзий заселяя их всевозможными тварями ограждающими титанические владения от вторжения богов. Разница несоизмеримо велика, хоть и мало отличается поверхностью облика между сном и явленным в восприятии слившейся плоти с бытийной сущностью, когда есть исследование, познание творящегося мира, будучи сим творчеством зрящего и предстающей пред зрящим вселенной, как зрящим божественное пред божественным представ, воплощая его. Иначе дано удостоиться лишь пасть спиной к пропасти в бессознательную неведомость, выхватывая искромсанным надеждами взором мечты о полёте ещё маячащих высоко вдали непознанных существ. Покинутым музами и тем израненным слухом лелея граничащее с самобичеванием измышление, мнестический муляж стискивающий грудь незримыми цепями, подменяя очертания творческого соучастия ложью. Так возводятся и укрепляются стены титанического лабиринта из зеркал в которых непрерывно отражаются заблуждения, лабиринта ограждающего титанов от явления божественного. Им ужасен даже малейший намёк на искренность живущего воплоти боготворения, гонящего и гнобящего их одним лишь присутствием явленного осязания божественной сущности, сияющей грацией пляшущего предвкушения в титаническом мраке озарённом предшествием вселенских родов, во мраке слепящим и сковывающим титанов подгоняя неизбежную участь застывших в нём их миров.