яется хранительницей очага, ей по природным качествам нужно смотреть за детьми, и физиологически она менее приспособлена к охоте и физическим нагрузкам, то есть она в большей степени склонна к оседлому выживанию, чем мужчина. А мужчина наоборот, это исследователь, искатель, охотник, изобретатель, который выходит за пределы жилья для добычи питания и овладевания окружающей средой для выживания. И когда человек стал выживать за счёт земледелия, то есть в оседлом образе жизни, исследовательский стимул добытчика отчасти начал упраздняться и меняться в ходе приспособлений оседлого образа жизни и социогенеза, где женщина получила все преференции именно в качестве хранительницы очага, хотя это происходит до тех пор, пока воинство не прекращает определять форму общества или пока стимулы добытчика не начинают нивелироваться оседлостью за счёт необходимости придерживаться функционального образа жизни ведения хозяйства/труда в совершенно другом виде, где добыча определятся ни охотой и собирательством, а рамками земледелия и животноводства, хотя в значительной степени длительное время сохранялись образы жизни с воинскими посяганиями на сторонние ресурсы и элементы охотнической добычи в прилегающих природных территориях, что на сегодня сведено к нулю, поскольку вся природная добыча ведётся промышленным образом и через юридические нормы, что в ещё большей степени упраздняет стимул добытчика и феменизирует социум, в особенности если промышленных ниш развития не остаётся, либо они монополизированы и ограничены доступностью в колее социализации. Данное положение вещей смещает все стимулы и способы добычи в сферу социальных притязаний, то есть в полностью женственный образ жизни, откуда и вытекают все рынки, где достижения по типу оперирования с дикой средой ради добычи за пределами жилья исчисляются наукой, промышленностью и технологиями, иначе это экстремизм, криминал или военные боевые действия, что становится всё менее и менее приемлемым элементом социальной среды, хотя подобные посягательства не были приемлемыми и во времена охоты/собирательства, поскольку так или иначе были причиной социальной деструкции, что вероятно и оттягивало значительный период возникновение цивилизованного образа мышления, пока насилие, обман и агрессия не компенсировались в значительной степени поведением в масштабном социальном плане выживания (социогенез). Селение (хозяйство, город, государство) по сути, это тот очаг, который женщина и так хранила с ребёнком на руках, но сосредоточивший все процессы жизнедеятельности вокруг неё. В селениях всё сосредоточено на виду (в том числе и социальные явления), что увеличило пространство и объёмы очага, который хранит женщина, хотя это сместило и стимул добытчика в сферу социализации, что феменизировало образ жизни мужских особей, где произошла масса преобразований форм мышления и поведения затрагивающих все процессы становления социальной среды, ведь теперь можно выживать не производя ничего, как мужчине, так и женщине, женщина не всегда исполняет роль материнства или хозяйки, а мужчина не всегда является основателем/инициатором семейства сугубо в логике рыночных финансов, что создаёт массу проблем исходя из того, что природа человека мало поменялась в исходных параметрах и это только прибавляет проблем, поскольку исключает развитие цивилизации в тех сферах деятельности, где изобретательность и труд мужских особей были определяющими в становлении цивилизации, что если сокращается, то сокращается развитие цивилизации до тех пор, пока это не приведёт к очередным кризисам и не откроет окна возможностей для действия творческой пассионарности, если таковая сохранит к тому времени нужный для определяющего значения формат, а это весьма маловероятно для затрагивания всех необходимых промышленных ветвей, где нужно решать массу технологических сложностей в длительном и последовательном ключе, ведь сложный подход разделения труда требует огромного количества компетенций и подходящих типажов поведения, которых собрать в один момент успешным образом невозможно, для этого нужна чёткая система распределения труда и интеграция труда с образованием действующая в достаточно эффективной степени на протяжении десятилетий с учётом градаций деформации обстоятельств. Только представьте резкое изменение климата приводящее к большому сокращению урожайности пищевых растительных культур в течение нескольких лет, это массовые обнищания, резкий рост цен и расходов, голодания, смерти и масштабные конфликты, а фактор подобных явлений не учтён экономически даже в виде гипотезы. Притом вся исследовательская добыча стала происходить с минимизацией фактора неизведанности/первопрохождения, на виду, на работе, недалеко от дома, по методическим шаблонам и с появлением информационных технологий, которые усиливают контроль и ограничивают индустриальное развитие социальными ограничениями доминационного характера в отношении исследовательских инициатив, что есть условное влияние женщины на строение общества или даже вне зависимости от полового распределения влияния в обществе, происходит формальная феминизация образа поведения заводящая социальный строй в тупик упущений и недоработок, где если и возникает противопоставление данным тенденциям, оно не формируется последовательно и конструктивно допустимым образом, оно прорывается в виде экстремизма, криминала, коррупции, неуправляемого обнищания и формально доминационно-антагонистическим поведением в аморфной рыночной среде оторванной от фиксированной хозяйской деятельности, от основной причины оседлости, из-за чего общество не просто теряет форму, оно возвращается обратно в стадию охотническо-собирательского образа жизни не глядя на повсеместную индустриализированность, где закономерно напрашивается предположение о том, что здесь в последовательности должен идти новый тип упорядочивающей индустриализации дающей пространство под формирование новой оседлой устойчивости, вроде неофеодализма с масштабными хозяйскими ветвями глобальных рынков. Оседлый образ жизни также начал гипертрофировать социальные стимулы, где под воздействием социализации человек претерпевал не малые изменения (в основном редукция ЦНС в пользу упрощения избирательности/гибкости мышления для увеличения адаптивности). То есть человек сильно изменялся с переменами его способов выживания по внешнему фактору обусловленности, как социальной, так и геоклиматической, а половой диморфизм в рыночном постиндустриализме начал деформироваться в пользу женщины из-за поменявшегося образа жизни в том направлении, в котором женщина или женоподобные в поведении особи стали получать преимущества над мужчиной, как над первооткрывателем и исследователем, что придаёт мужской особи наиболее продуктивную роль в построении цивилизации. То есть выходит застойный и даже ущербный период из ситуации, когда цивилизация в значительной степени воздвигнута и глобализирована, но в такой форме, что ограничивает собственное развитие и следовательно выживаемость. Но на протяжении веков и даже тысячелетий, феминизация общества в ходе роста популяций на инерциии техно-биогенной глобализации сдерживалась на религиозной почве в связи с физическим/социальным превосходством мужчины и отсутствующими тогда сетевыми технологиями, что придавало хозяйской и трудовой деятельности значительную локализованность, хотя миграции, набеги и войны продолжались, а их скоротечность возрастала и возрастает по сей день, но в уже изменяющемся виде в силу техногенного фактора и действия разного рода юридических ограничений. Телевидение, радиотехника, электроника, по сути оседлая сеть социального взаимодействия, имитация жилого очага вокруг которого сидят женщины и выясняют где чей самец, где чья пища, но в отличие от дикой среды, самец перестал бегать за пещерой и искать что-то новенькое, он вплетён в эту социальную сеть всеми корнями, то есть фактически не покидает пещеру вообще, он лишается исследовательской восприимчивости на неврологическом уровне. И когда мы получили свободу всему и вся на политической почве, в которой формируются неестественные социальные ограничения инертного порядка социализации, мы получили высвобождение доминационного антагонизма отсекающего творческий подход и ускоренный процесс феминизации, которая не учитывает критерии самой женственности, это нечто аморфное по отношению и к мужчинам, и к женщинам, узкие в принципах тенденции набегающих рыночных номиналов, которые похожи на бегущие стада антилоп, не имея ни цели, ни последовательной структуры, линейная пищевая прогрессия в биогенном тупике. И дело не только в феминизации, поскольку если количественному и преобладающему фактору дают свободу, он доминирует и вытесняет иные формы поведения, то есть любой типаж способности имеющей преимущества оказывающиеся не востребованными социальной средой в биолгическом контексте социализации, дабы добиваться именно биологических результатов, поскольку любая из известных нам форм жизни биологична, исходя из чего формируются феминизированные мужчины, которые тоже инстинктивно поддерживают тенденции закупоривания цивилизации в тупике. Разум это единственное из в