— Дорога сложная, снег, через час точно буду, — виновато оправдываюсь, хотя знаю, что он волнуется не за мою безопасность. Ему нужны мои уши, чтобы заполнить через них все мое ментальное тело — до последней клеточки — своей цветущей вербальностью. Его «прёт», и я единственная на сегодняшний момент избранная им кандидатка на осыпание этими букетами.
Он недовольно отключился, но импульс сработал. Подключение к информационному полю пробилось к моему сонному образу сквозь сонм еды.
Креветки!.. И в моем сознании зацепился конец клубочка, который начал разматываться быстро-быстро, быстрее набегающей ленты дорог. Про креветки я услышала, когда мы наконец-то обрели Лену в Итальянском дворике «Квадрата». Перед визитом к маме мы с семьей — Лелька, Лева, Женя и я — шопинговали в сувенирном отделе «Квадрата».
Лена, оставив нас завершать приятный процесс «обсувениривания», направилась в продуктовый отдел за хлебом и минеральной водой к общему столу. Женя тоже перемещался невдалеке, заглядываясь на мобильно-компьютерные прибамбасы. Лёва озабоченно занимался упаковкой негабаритной картины в египетском стиле, капризно затребованной Лелькой в "Квадрате" несмотря на уже приготовленные восьмомартовские подарки. Ее нужно было упаковать отдельно, чтобы многочисленные родственные женщины не посчитали её за свой подарок.
Я стояла среди огней, витрин, возбужденно-снующих людей, оглушенная открытием, которое я сделала возле сияющих блеском стекла, золота и керамики магазинных полок, увидев подвешенного к потолку, дико раскрашенного огромного деревянного дракона, покачивающегося в струях теплого воздуха. Он был просто без-Образен.
" Учитель по году Дракон. Он напоминает мне о миссии, с которой я здесь", — подумала я и двинулась дальше, подобрать что-нибудь особенное, не очень дорогое, не очень тяжелое, — все-таки 900 км тащить, — для моих многочисленных подруг.
Отдел мягких игрушек… стоп! Дома, в моём Городе, в моей Новой Зеленой Гостиной три мягкие большие игрушки, остальные, в огромном количестве, я спровадила в Ту, Другую квартиру. Я останавливаюсь, мне жарко, горю огнем. Да, три… Всего три? В одном из больших стильно-бесформенных кресел восседает Лягушка. Да, лягушка, но это же Я! Я — Лягушка! Я — Царевна-лягушка! Я — Василиса Прекрасная, она же Премудрая! Но ведь я Лягушкой стала только две недели назад, а та лягушка сидит в моем новом зеленом кресле уже восемь месяцев. И полосатый симпатичный тигренок-рюкзачек, куда я иногда что-нибудь прячу, лежит на полке модной рыжей горки, — это мой сын Иванушка, — он по году Тигр! А на огромной тумбе-колонке свернулась калачиком Белая Кошка. Рядом с ней — симпатичный Белый Котеночек. Эта парочка — моя самая близкая подруга Таисия и дочь моя Алина. Они обе по году Коты-Кролики. И все? Нет, на дереве в синей вазе, стыдливо отвернувшись, болтается нарядная Лошадка, мой Любимый Муж, это он родился в год Лошади. И все? Все. Реально больше никого не было и нет в моем Хрустальном Тереме на Семи Ветрах. Каким ветром меня занесло на эту немыслимую высоту? Воронцова гора, самая высокая точка Города и Телевышка это подтверждает. Дом мой, новая чешка-пятиэтажка, рядом с ней, рукой подать, а если и пятый этаж принять во внимание, после предыдущего первого, куда забредал всякий Мимо Идущий Путник, а сюда не всякая Птица долетит — становится совсем интересно. Мне даже шторы не нужны. Легкая кисея на окнах — а кому заглядывать? Разве что ангелу, или солнцу, или ветрам, которые раскачивают мой Хрустальный Терем со Спящей Красавицей — скрип-скрип, скрип-скрип… Подружка у меня давеча ночевала, так извелась ночью вопросами: что за звуки, откуда? Да всё оттуда, всё с небес, с информационного поля! Зато панорама открывается: любо-дорого! Солнечным ясным днем налево посмотреть — синим сарафаном горы бархатятся. Направо поздним звездным вечером — мириады огней мерцают. «А в терем тот высокий нет хода никому», так-то братцы-кролики!!!
Заключительный танец на обледенелой площадке у подъезда — и мы с Лелькой обрели точку опоры на широком супружеском ложе: я уютно гнездюсь на месте изгнанного из Рая Лёвы, пристраиваю ВК — то к больной голове, то к вздувшемуся животу, то к своей, отнюдь не пышной, груди.
— К Заднице приложи, — в своей обычной грубовато-ироничной манере — дает о себе знать работа в мужском коллективе — комментирует Лелька, компенсируя сказанное теплым дружеским взглядом и звонким голосом.
— Может, мозги на место вернутся, — не унимается подруга, глядя на мои ухищрения.
Мне не обидно. Сама-то она без комментариев прилепила ВК на больную «хроменькую» ножку.