- Нет, ну это был намек на толстые обстоятельства… не стать ли мне ещё и настоящим мужчиной?
- Что за внезапно проснувшаяся страсть к размножению? – приподнялись брови молодой женщины.
- Какая ещё внезапно проснувшаяся? - «Когда чувствуешь близкий конец, как-то всегда тянет наследить побольше, - думал Ёнгук – А если и меня, и Хима пристрелят сегодня? Что останется после нас? Наш род, который возглавляет золотых уже несколько сотен лет, дело Джунвона, всё коту под хвост? Это будет печально» - Она разве во мне засыпает когда-нибудь?
- Гук, ну не при Бомми же, - покосилась Херин на дочку так, словно та могла что-то понять. Девочка перешла к ощупыванию подбородка отца, хлопая вылупленными глазами.
- Ты против здорового просвещения молодежи? А я вот собираюсь рассказать ей, откуда берутся дети, когда ей будет лет двенадцать. Чтоб не успела узнать это где не надо и наделать, чего не надо.
- С твоим длинным языком, она узнает это ещё до того, как научится ходить, - не зная, как реагировать на такое предложение о воспитании, укорила его Херин.
- Ну, так найди моему языку применение получше, - чмокнув дочку, опустил её Ёнгук обратно и развернулся к жене.
- Долго искать не придётся, - взяв его за освободившиеся руки, прильнула к нему она и, не успев подтянуться, получила поцелуй в ответном наклоне. Забыв обо всём, Гук прижал её к себе сильнее и, когда его руки вдавили её в себя, а целование грозило никогда не закончиться, Херин задела бедром его раненую ногу и он, простонав занятым ртом, опомнился, что под брюками у него повязка, которую жене видеть пока бы не надо. К счастью, стон сошёл за не сдержавшееся возбуждение. А если она начнет его касаться и ощупывать, что вполне естественно и законно для жены?
- Я в душ и вернусь, ладно? – оторвался он и быстрее ретировался. Так-так-так, есть время подумать, как объяснить. Гук задвинул защелку в ванной комнате, чего никогда не делал дома в принципе, и понадеялся, что любимая не попытается ворваться. Если начать излагать всё, как есть, то придется выложить абсолютно всё. Но как иначе оправдать пулевое ранение ноги? Допустим, Рин не спец, и сгодится любой другой вид раны. Какой? От ножевой отличит и дебил. Спустив штаны и размотав бинт, который всё равно надо поменять на свежий, Гук уставился на прострел. Пьяные шли с Дэхёном… упал на арматуру. Похоже. Арматура лучше, чем ржавый гвоздь. От гвоздя бы дырища была поменьше. «Черт, я же мыться ушел! – Ёнгук включил воду и полез под душ. – На ожог тоже не похоже, и на укус мухи цеце, да даже ядовитой змеи… Да и откуда им в Нью-Йорке?..». А если попытаться всё-таки не показывать рану? Не раздеваться. Это человеку, который собрался выскочить отсюда прямо в супружескую постель? Да он и без этого дома ни в чем, кроме трусов, никогда не ходит. Всё равно Херин что-то заподозрит. Но ведь иногда он умудряется обводить её вокруг пальца. Почему бы не попробовать? Ради благой же цели.
Глядя на её зубную щетку, стоявшую рядом с его, на её тюбики, баночки, шампуни, бальзамы и три полки масел, пен, лосьонов и гелей, Ёнгук ненавидел себя за то, что обманывает её, но сделать ничего не мог. Вот она, женщина, которая доверилась и открылась ему во всем, вся её жизнь во всех подробностях вокруг него, в каждой вещи, в том, что остальные не видят, зная лишь красивую и неприступную Бан Херин. А он знает о ней всё, как рождается её неповторимый запах, какого вкуса её поцелуй утром и какого вечером, почему у неё именно так сегодня лежат волосы, что сегодня у неё под платьем, знает, что настроение ей испортило пятно на юбке, которое посадила Бомми, а в другой раз жмущая правая туфля, почему-то оказавшаяся теснее левой. Знает, что заставить перестать сокрушаться об испорченной одежде можно порвав её по пути в спальню, а облегчить мучения ступни можно подхватив её на руки и донеся до машины. Взамен этого она о нём не знает и половины. Разве что как свести его с ума одним взглядом. «Ты дрянь, Гук» - обозвал он себя и, закрыв кран, полез в аптечку. Обработав намоченную рану, он забинтовал её и, выдернув из стиральной машинки ещё не развешенные, недавно достиранные джинсы, натянул их на ноги. Собрав все следы преступления и убедившись, что нигде не испачкал ничего в крови, которая уже не шла, Ёнгук прокрался до кухни, выбросил всё, прикопав в мусорном ведре и, вымыв руки, отправился к Херин, оставленной так внезапно. Как и предполагалось, она недоверчиво посмотрела на его джинсы.
- Ты же сказал, что позже поедешь? – поглядывая на дочь, сидела она на диване и доделывала в ноутбуке свою работу переводчика, которую пока брала лишь в письменном виде на дом, чтобы не отвлекаться от семейных обязанностей.
- Да, я позже поеду, - поймав её взор на своём облачении, постарался не растеряться Гук. – Просто… прочитал сегодня в газете, что женщинам в сексе добавляет остроты, если мужчина больше одет, чем раздет.
- Да ладно? – округлила глаза Херин.
- Правда, так и написали, - он надвинулся на неё, забравшись на диван с ногами и наползая так, что ей пришлось оторваться от лэптопа и откинуться на спину. – Я решил проверить эту теорию.
- Ну пальто бы надел, что уж там, - засмеялась удивленная возлюбленная.
- Нет, ну надо же постепенно внедряться в науку, потом повысим уровень свитером, а там и пальто…
- А мне шубу не надеть? – уточнила Херин, замирая под градом обрушившихся на её шею и грудь поцелуев.
- Нет, мужчин возбуждает другое, - принялся стягивать с неё домашнюю футболку Гук.
- Но я вроде как тоже не жаловалась… - подняла она руки, позволив себя обнажить. – К чему какая-то острота?
- Ты что, против экспериментов? – прищурился он негодующе.
- Не то чтобы, но этот слишком экстремален, боюсь, я не готова к таким резким переменам, чтобы ты, и в штанах… - пошутила Херин, кусая губы, чтобы не стонать от поцелуев и ласк, впивающихся в её соски.
- Я вообще отчаянный распиздяй. Могу даже в носках, - поиграл бровью Ёнгук, как будто говорил о пикантном минете со льдом и шампанским.
- О-о, оставим это на десерт, - со вкусом промычала Херин, как будто бы оценив этот вариант. Вжикнув ширинкой, мужчина лег на неё сверху, не рассчитав веса и больно задев рану снова. Стон сорвался в очередной раз. – В чем дело?
- Господи, эта теория работает и в обратном порядке, - скрипнул зубами, чтобы не поморщиться и улыбаться вместо этого, Ёнгук. – Я уже завелся так, что почти кончил.
- Я бы вас попросила попридержать, - наигранно строго выговорила ему Херин, после чего оба захихикали.
- Для вас попридержу.
- Спасибо, - сорвавшись в поцелуй, Ёнгук стянул шорты жены вместе с трусиками и, привыкая к боли в ноге и терпя её, плавно вошел в долгожданное место, отведенное для его любви. Набирая темп, он постепенно переставал замечать какой-либо дискомфорт и стонал откровеннее, доставляя ласками и напором удовольствие и жене, хотя она по привычке пыталась приглушать его поцелуями, чтобы не слышал ребенок, отделяемый от них спинкой дивана. Несмотря на угрозу, Гук вовсе не торопился быстро заканчивать и, казалось, с каждой минутой заводясь всё больше, отдаляет и отдаляет финал наслаждения. Обнимая его за плечи, подаваясь навстречу бедрами, Херин поднесла губы к его уху: - Так что там было насчет размножения… ты пошутил, или серьёзно? – муж замер, остановившись и посмотрев на неё.