Выбрать главу

Алиса доставляла родителям хлопоты, к которым они не были готовы. Поэтому в пятнадцать лет ее отправили учиться в школу закрытого типа. Думали, что таким образом усмирят ее мятежность и своевольность. Но не тут-то было. Алиса постоянно сбегала оттуда. Тусовалась с непонятными компаниями, ночевала у малознакомых людей. Поначалу она возвращалась домой после коротких загулов. Егору было тогда тринадцать, и он хорошо понимал, что происходит с его сестрой. Отчетливо помнил чувство тревоги, которое испытывал, глядя на Алису, неестественно и неискренне хохочущую в алкогольном дурмане. Но ни разу не попросил прекратить. Думал, с возрастом успокоится. Остепенится. Не понимал тогда, что она загубит свою жизнь.

Горечь подступила к горлу, но лицо осталось спокойным. Нет, он не смирился. Не было пока в его душе столько силы, чтобы смириться с потерей самого родного человека. Бесспорно согласен, что история не терпит сослагательных наклонений. Но легче от этого не ставало. Боль притихла, но не ушла. И сейчас от одной мысли, что эта малолетка влезет в подобное дерьмо, становилось тошно. Не мог допустить такого.

Баба Шура всегда нахваливала девчонку. Откровенно говоря, он точно не знал, насколько они близки. Заметила ли бы Александра Михайловна, случись что-то чертовски плохое? Не знал он. А уж, имея представление о детстве Сладковой…

Тяжелые двери трехэтажного здания в очередной раз открылись, и на улицу наконец вынырнула Стася. Долгое ожидание накрутило нервы словно нити. Обугленные и все еще тлеющие от тягостных и неприятных размышлений.

Пристальным взглядом рассматривал приближающуюся девочку. Боялся упустить любые мало-мальски значимые детали.

С виду ничего примечательного.

Широкий легкий шаг. Что называется, на подъеме. Одна рука придерживала красную спортивную сумку на плече, свободная болталась в такт ее ходьбе. Из-под короткой кожаной куртки выбился растянутый вязаный свитер белого цвета, слегка прикрывая бедра, затянутые в узкие потрепанные джинсы. Длинные волосы то и дело взлетали ввысь от быстрого передвижения.

Стася подошла совсем близко и остановилась. Задумчивое выражение лица сменилось растерянностью. Неуверенно огляделась, в поисках Гришкиной машины. Тут тоже не обошлось без участия Егора. На этой неделе он несколько раз созванивался с бабой Шурой и узнал, в какие дни Стася посещает спортивную школу. Потом связался с Гришкой и уточнил, где именно находится корпус. Через полчаса уже говорил с Яковенко на стоянке.

Гриша, ты мне одно скажи: куда она ходит? – цепкий взгляд Аравина впился в собеседника.

Егор Саныч… Гриша явно растерялся, но старался виду не подать. – В спортклуб, куда еще.

Легкий шорох ветра приглушал разговор от посторонних ушей. Но это сейчас не важно. Не нравилась Егору реакция Гришки.

В клуб, значит… придавил Яковенка ледяным взглядом. – А если не девальвировать ситуацию? Ты меня сколько знаешь? Я зазря беспокоить не буду.

Гришка упрямо отвечает столь же холодным выражением серых глаз.

Егор Саныч… интонацией как бы говорит «не начинай».

Аравин на мгновение увел взгляд. Огляделся. Привычно оценивал ситуацию. Затем пружинистый шаг в сторону и крепкий захват затылка Яковенка. В прямом смысле слова, столкнулись лбами. Глаза в глаза.

Какой я тебе Егор Саныч? – прошипел раздражено. – Забыл, как вместе с тарзанки прыгали? Или как бензин у Борисыча коммуниздили? – острый взгляд впился в глаза друга детства. – Я тебя прямо спросил. Что ты слился-то? Или может, нравится эта малолетняя обуза? Может, мутяк у вас?

Гриша напряжено застыл, но не попытался ослабить захват Егора. Они действительно знали друг друга с детства. Дядя Гриши, Иван Борисович, в то время водителем у Аравиных работал. И Гришка, росший без отца, иногда забегал к нему. Так и познакомился с Егором. Долго дружили. Пока Алиса не пропала, и Аравин не перестал посещать отцовский дом.

Она хорошая девчонка, прямо ответил парень. – Ничего нету. Хорошо общаемся, не более. Куда ходит, сказал.

А чего напрягся тогда? Вопросы не нравятся?

Мое дело маленькое: отвез, привез. Я из машины редко выхожу. Если что не так – спроси ее сам!